— Я не знаю. Какое это имеет значение?
— Я не уверена. Вы не знаете точно, что ребенок был вашим. Возможно, был кто-то еще.
— Бэйли знал об этом.
— Кроме него. Не мог кто-нибудь еще слышать?
— Да, конечно, ну и что? Я знаю, что она пришла в школу очень расстроенной и пошла прямо в офис консультантов.
— Я думала, что консультанты занимаются только вопросами успеваемости и подготовкой к колледжу.
— Бывают исключения. Иногда мы рассматриваем личные проблемы и направляем детей на профессиональные консультации.
— Что было бы, если бы Джин попросила о помощи?
— Мы бы сделали, что могли. В Сан Луисе есть социальные агенства для подобных вещей.
— Джин сама не говорила с вами?
Он покачал головой.
— Я бы хотел, чтобы она поговорила. Может быть, я бы сделал что-нибудь для нее, я не знаю.
У нее была своя сумасшедшая сторона. Она бы не согласилась на аборт. Она бы не отказалась от ребенка, и она бы не стала молчать. Она бы настаивала на женитьбе, не смотря ни на что. Я должен вам сказать — знаю, что это звучит ужасно, но я должен — я почувствовал облегчение, когда она умерла. Огромное. Когда я понял, как рисковал… какие были ставки… Это был подарок. После этого я был чист. Я никогда больше не изменял Карен.
— Я вам верю.
Но что меня беспокоило? Я чувствовала, как проклевывается идея, но не могла понять, что это.
Дуайт продолжал.
— Это было довольно грубым пробуждением, когда я услышал истории, циркулировавшие после ее смерти. Я был настолько наивным, что думал, что между нами было что-то особенное, но это оказалось не так.
Я продолжала гнуть свое. — Итак, если она не обратилась за помощью к вам, она могла обратиться к кому-то другому.
— Да, но у нее было не очень много времени, как я понимаю. Она сделала тест в Ломпоке и получила результат днем. К полуночи она была мертва.
— Сколько нужно времени на телефонный звонок? У нее были часы. Она могла обзвонить половину парней во Флорал Бич и некоторых в Сан Луисе тоже. Может быть, у нее был еще кто-то? Может, вы только служили прикрытием для других отношений? Должны были быть другие парни, которым тоже было, что терять.
— Уверен, что это возможно, — сказал Дуайт, но в его голосе было сомнение.
Зазвонил телефон, резкий звук в тишине большого дома. Дуайт откинулся, дотягиваясь до телефона на столике у дивана.
— Алло? Да, привет.
Его лицо осветилось узнаванием и его глаза блуждали по моему лицу, пока человек на другом конце линии говорил. Он только издавал звуки типа «угу».
— Нет, нет, нет. Не волнуйся. Она здесь.
Он протянул мне трубку. — Это Энн.
— Привет, Энн. Что случилось?
Ее голос был холоден и она явно была расстроена.
— Так. Наконец-то. Где вас носило? Я ищу вас несколько часов.
Я прищурилась на телефон, пытаясь понять причину такого тона. Что с ней такое?
— Там с вами полицейский?
— Думаю, можно так сказать.
— Хотите подождать и перезвонить, когда он уйдет?
— Нет, я не хочу, дорогуша. Вот чего я хочу. Я хочу, чтобы ты сию секунду была здесь!
Папа выписался из больницы и достает меня с тех пор. ГДЕ ТЫ БЫЛА? — завопила она.
Ты хоть знаешь, что происходит? ЗНАЕШЬ? Черт побери…
Я убрала трубку подальше от уха. Она, действительно, нагнетала обстановку.
— Энн, перестаньте. Успокойтесь. Все слишком сложно, чтобы обсуждать сейчас.
— Никогда не говорите этого. Никогда не смей мне говорить этого.
— Не говорить чего? Из-за чего вы так расстроились?
— Ты сама прекрасно знаешь. Что ты там делаешь? Слушай меня, Кинси. И слушай хорошо…
Я хотела ее прервать, но она закрыла ладонью трубку, разговоривая с кем-то другим. С полицейским? О, черт, она говорит ему, где я?
Я положила трубку.
Дуайт смотрел на меня с недоумением. — Вы в порядке? Что это было?
— Мне нужно в Сан Луис Обиспо, — сказала я осторожно. Конечно, это было неправдой, но это первое, что пришло мне в голову. Энн сказала им, где я. Через минуты этот тупичок будет блокирован, кругом будут толпиться полицейские. Мне нужно было выбраться отсюда, и я не находила мудрым сообщать Дуайту, куда я направляюсь.
— Сан Луис? Для чего?
Я направилась к входной двери.
— Не волнуйтесь об этом. Я скоро вернусь.
— Разве вам не нужна машина?
— У меня будет машина.
Я закрыла за собой дверь, спрыгнула с крыльца и побежала.
25
Мотель на Оушен стрит был всего в четырех кварталах. Полиции не понадобится много времени. Я двигалась по тротуару, пока не услышала звук поднимающейся в гору машины.
Я нырнула в кусты. Черно-белые промчались мимо, направляясь прямо к дому Дуайта. С мигалками, но без сирен. Вторая машина последовала за первой. Паразиты. Полицейскому во второй машине было, наверное, двадцать два. Перед ним лежала большая карьера службы во Флорал Бич. Наверное, это был лучший момент в его жизни.
Ключ к решению множества проблем кажется очевидным, когда ты знаешь, куда смотреть.
После разговора с Дуайтом у меня в мозгах что-то щелкнуло и, кажется, у меня появились ответы на вопросы, которые имели смысл. По крайней мере, некоторые из них. Мне нужно было подтверждение, но, хотя бы, было над чем работать.
Джин Тимберлейк была убита, чтобы защитить Дуайта Шейлса. Ори Фаулер умерла, потому что должна была умереть… чтобы убраться с дороги. А Шана? Думаю, я поняла, почему она умерла. Бэйли должны были обвинить во всем этом, и он на это попался. Если бы у него хватило ума не бежать, на него бы не вешали все, что случилось.
Я подошла к мотелю сзади, через пустую площадку, заполненную сорняками и битым стеклом. Многие окна были освещены. Представляю, какой шум поднялся из-за присутствия полицейских машин. Я подозревала, что до сих пор где-нибудь дежурит полицейский, возможно, прямо перед моей комнатой. Я подошла к задней двери квартиры Фаулеров. В кухне горел свет, и была видна чья-то тень, двигающаяся в этой части квартиры. Маленький черно-белый телевизор стоял на столе, показывали местные новости. Китана что-то говорил на ступеньках суда. Должно быть, сегодня днем. Потом показали фотографию Бэйли Фаулера. Его вели, в наручниках, к ожидающей машине. Затем перешли к прогнозу погоды.
Я подергала кухонную дверь. Заперта. Мне не хотелось стоять там и пытаться открыть замок отмычкой. Я огибала здание, проверяя темные окна, нет ли открытого. Вместо этого я обнаружила боковую дверь, которая находилась напротив лестницы в заднем коридоре. Ручка повернулась в моей руке, я осторожно открыла дверь и заглянула внутрь.
Ройс, в ветхом халате, шел по коридору в моем направлении, ссутулившись и глядя на свои шлепанцы. Я могла слышать его всхлипывания, прерываемые вздохами. Он выгуливал свое горе, как ребенок, туда и сюда. Он дошел до своей комнаты, развернулся и направился к кухне, шаркая ногами. Время от времени он бормотал имя Ори сдавленным голосом.
Везет тому супругу, который умирает первым, и не знает, что выносит оставшийся.
Ройс, наверное, выписался из больницы после того, как преподобный Хоуз исполнил свой долг. Посли смерти Ори ему стало не за что бороться. Какая ему разница, если он встретит смерть в одиночку?
Свет из гостиной создавал неуютное ощущение других людей неподалеку. Я слышала голоса двух женщин в столовой, разговаривающих негромко. Миссис Эмма до сих пор была с Энн?
Ройс приближался к кухне, где, я знала, он повернет обратно.
Я прикрыла за собой дверь, подошла к лестнице и поднялась по ней, безшумно шагая через ступеньку. Я должна была сложить два и два, когда увидела, что универсальный ключ уборщицы не открывает комнату номер 20. Эта комната, возможно, была запечатана, часть квартиры Фаулеров наверху.
На втором этаже было темно, кроме окошка на лестничной площадке, через которое пробивался желтоватый свет. Я потеряла ориентировку. Почему-то все выглядело не так, как я ожидала. Слева от меня был короткий коридор, заканчивающийся дверью. Я подошла, остановилась и прислушалась. Тишина. Нажала на ручку и дверь со скрипом открылась. Ворвался холодный воздух. Передо мной был наружный коридор, который вел прямо к моей комнате. Я видела продуктовый автомат и наружную лестницу. Сразу слева была комната 20, рядом с комнатой 22, где я провела первую ночь. Дежурного полицейского не было видно.