Каждый, в итоге, строит свою башню. Всю жизнь обжигает кирпичи и строит… Это не безумная гордыня даже, это – инстинкт. А посему до римлян, помимо Каина и Нимрода, приходили в долину Бека"а возводить свои башни и неведомые создатели египетских пирамид, и предтеча Моисея, давшего миру единобожие, мятежный фараон Эхнатон, и строитель империй Александр Македонский. После римлян все как бы кончилось: Баальбек пришел в упадок, руками византийцев, арабов, крестоносцев, турок и монголов, а затем и силой землетрясений Господь смешал уже не языки, а сами вечные камни…
Что же касается древнего основания, на котором возведен храм Юпитера, то официальная история архитектуры традиционно приписывает его сооружение все тем же римлянам. Вроде бы верно, попробуйте-ка прикословить, если нет точно доказуемых свидетельств. Предположения – не наука. Но они есть, причем достаточно веские, а посему лавры раскрывателя великой тайны продолжают терзать по ночам очень многих.
Прежде всего, что впечатляет, так это фантастические размеры некоторых блоков основания, особенно так называемого Трилитона. Вес каждого блока (а их всего три) достигает 750 тонн, поверхности обработаны идеально, подгонка стыков такая, что в щель не пролазит даже лезвие безопасной бритвы, а размеры просто гигантские: 19.1 х 4.3 х 5.6 метра! Ладно, если бы эти монолиты лежали на земле, так нет, они еще и покоятся на восьмиметровой высоте! Чуть ниже – блоки меньших размеров, но впечатление о них не менее восторженное. Хотя при взгляде на эти исполины, их разную степень отделки и формы, вкрадываются мысли о какой-то фатальной незавершенности всего сооружения, о внезапном исходе строителей и последующем запустении. На многочисленные "почему" нет даже тени удовлетворительного ответа. И спросить негде.
А в полкилометре к югу от Храма Юпитера, как издевательство над здравым смыслом, еще одна загадка. Самый большой в мире обработанный камень. Арабы называют его "Южным", ливанцы – "Материнским" или "Беременным". Он уходит в грунт под углом 300, отсюда впечатление, что Мать-земля словно исторгает новорожденную глыбу из чрева. Размеры блока куда более внушительны: 21.5 х 4.8 х 4.2 метра. Вес предположительно 1.200 тонн! Кто и зачем вырубал этот камень – вопрос из разряда вечных.
Еще более головоломной выглядит проблема обработки и транспортировки этих каменных гигантов. Чтобы сдвинуть с места Южный камень обычными для древних строителей способами, с помощью тростниковых канатов и деревянных катков, потребовались бы одновременные усилия 60.000 человек! Весь вопрос в том, где разместить такую ораву зачинателей профессии волжских бурлаков, да из какого дерева должны были быть сделаны катки, чтобы выдержать подобные тяжести? Многие исследователи до сих пор уверяют, что даже современная цивилизация не располагает техническими средствами для передвижения таких махин. Дотошный Алан Элфорд не поленился, однако, поинтересоваться мнением специалистов по большегрузным кранам на этот счет и те ответили утвердительно, правда, с некоторыми оговорками. Можно, оказывается, поднять груз весом и 1.200 тонн и даже 2.000 тонн, но вот перемещаться с этим грузом уже нельзя, только если подъемный кран поставить на гусеничный ход. А для этого прежде всего необходимо соорудить прочную и ровную дорогу. Нигде в районе Баальбека следов такой дороги не обнаружено, как, собственно, и крана, тоже.
Не дает покоя вопрос, а зачем вообще нужно было высекать такие громадины? Неужели нельзя воспользоваться гораздо меньшими блоками и не создавать себе серьезных проблем, связанных с переноской тяжестей? Еще раз подчеркнем, что древние ничего не делали просто так, значит нужда была, секрет же состоит в особой притягательности для тогдашних зодчих массивных камней. Николай Непомнящий в этой связи справедливо замечает, что для возведения Храма Юпитера римлянам не было необходимости городить столь мощное основание, как баальбекская платформа, к тому же архитектурные стили самого храма и платформы заметно разнятся и это неопровержимо говорит за то, что при возведении и того, и другого совсем разные руки держали зубило и молоток, вот только замысел мог быть един.