Баба Феня
Баба Феня — высокая, дородная женщина лет 75-ти. Ее мощные ноги всегда были облачены в коричневые шерстяные колготы независимо от времени года и температуры на улице. Одевалась она скромно — либо платье, либо блузка с юбкой, а поверх неизменная, как колготы, шерстяная коричневая кофта. Седовласая голова была покрыта цветастым платком. Вот, пожалуй, и весь дресс-код.
В молодости баба Феня трудилась на шелкопрядильной фабрике. До самой пенсии. Жила она в трехкомнатной квартире в домике барачного типа на 8 семей. Эту квартиру ей — молодому специалисту — вручили в начале 60-х годов. С тех пор там и жила. Ее обитель, расположенная в конце барака, за все эти годы нисколечко не изменилась. Только постарела вместе с хозяйкой. Давно небеленые, оттого пожелтевшие стены, были покрыты мириадами микротрещин, напоминающие издалека морщины, усеявшие лицо старушки. Стекла в окнах замутнились также, как и некогда ее сиявшие голубизной глаза. На территории возле квартиры росли чахлые кустики непонятных видов травы, напоминающие порядком поредевшие космы бабы Фени. Земельный участок был огражден покосившимся ветхим забором коричневого, как колготки и кофта, цвета.
В самой квартире нестерпимо пахло сыростью, мочой и фекалиями. Санузла в квартире не было, не было туалета и на придомовой территории. Ближайший полуразвалившийся деревянный сортир располагался в пятистах метрах от квартиры, но ей это расстояние казалось просто огромным. Потому баба Феня предпочитала справлять нужду, как малую, так и большую, в огромный эмалированный тазик, который стоял под специальным деревянным стулом без сидушки. Продукты жизнедеятельности организма она выносила на пустырь поздней ночью, когда никто не мог этого увидеть. Но делала это только тогда, когда эмалированный тазик наполнялся до краев. Оттого-то и стоял в ее квартире такой нестерпимый запах.
Баба Феня жила одна. Где были ее дети — никто не знал. Иногда к ней заходили в гости внучки — две молодые женщины аристократически стервозного вида. Они брезгливо отодвигали хлипкий засов на калитке и войдя во двор звали бабку повидаться. В дом старушки женщины не входили никогда, ибо, по их собственному мнению, обладали тонким обонянием, а потому боялись упасть в обморок.
Единственным развлечением старушки был старенький телевизор, спрятавшийся за огромным увеличительным стеклом. Телевизор этот ей подарили коллеги на новоселье. В прихожей стояла старая тумбочка голубого цвета с растрескавшейся краской и упомянутый стул без сидушки. В зале — телевизор и кособокий диван, с повылезавшими от безысходности пружинами. В спальне узенькая металлическая кровать с провисшей сеткой, да шкаф из ДСП — тоже подарок на новоселье от анонимного, как говорила баба Феня, дарителя.
- Прихожу, значит, после работы домой, а во дворе этот шкаф. Ни записки, ни приписки, так и не смогла узнать кто подарил…-шепелявя беззубым ртом рассказывала она своим соседям, когда приходила к ним на чашку чая.
К себе баба Феня никогда никого не приглашала. То ли стеснялась запаха, то ли нищеты… Но сама в гости ходила исправно. Причем каждый день недели у нее был рассчитан по часам. 3 часа у Семеновых, два часа — у Зиналовых. Потом сиеста. Затем просмотр новостей. Потом к Файзуллиным — посмотреть на цветном экране любимый сериал, а заодно и поужинать. Кушать бабушка любила. Ела она много, а чаю пила еще больше.
Соседи старушку жалели, внучек ее осуждали, но в душу женщины со своими советами не лезли.
Однажды баба Феня исчезла. Не пришла ни к Файзуллиным, ни к Заиналовым, ни к Семеновым. Не было ее ни в тот день, ни в последующие и у других обитателей улицы.
- Померла может бабка? - размышляли соседи, кидая жребий, кому идти проверить старушку.
Жребий нужен был потому, что вдыхать ароматы ее квартиры, помноженные на трупный запах, никому из них не хотелось.
Обгрызанную спичку вытащила Марья Степановна — глава семьи Семеновых. Перекрестилась, сплюнула зачем-то через левое плечо, и пошла.
Подойдя к забору увидела, что во дворе стоят внучки. Стоят видимо давно, потому что на промозглом ветру стали синими больше чем обычно.
- И что стоите? Али дверь заперта? - хорошо поставленным командирским голосом спросила Степановна.
- Не знаем, - вздохнули внучки. - Не смотрели.
- Бабку-то давно видели? - посмотрела на них ненавидящим взглядом.
- Месяц назад. Некогда нам было. А сама к нам она не приходила. Вот мы и заволновались.
- Ага, знаемо как вы заволновались. Наверное прибежали посмотреть, не отхватил ли кто бабкину квартиру! - сплюнула Степановна.