Душа умершей яркой бабочкой летала возле пары, пока еще не осознав, что произошло. Вальдемар искренне посочувствовал родителям. Семнадцать лет назад он потерял жену, боль утраты до сих пор жила в его сердце.
Третья душа, притянувшая некроманта, сразу не понравилась Вальдемару. «Слабоумная, что ли?» — морщился маг, глядя на тусклую серую душу, будто бы изъеденную древоточцами. Два лекаря в белых одеждах старались привести в чувство худую осунувшуюся женщину с огромными синяками на руках, но Вальдемар мог сразу сказать, что их усилия бесполезны. Один врач отстранился, но второй еще пытался запустить остановившееся сердце.
— Леха, брось ты её, — устало произнес первый, — у неё все органы убиты наркотиками. Ничего не поделаешь.
«Ладно, посмотрю последнюю душу, если совсем не подойдет, то заберу эту» — решил некромант.
С последней душой ему определенно повезло. На небольшой площадке перед кладбищем стоял большой гроб, оббитый внутри золотой тканью. Вокруг толпились люди с букетами ярких цветов. Высокий, полноватый мужчина только что закончил говорить траурную речь. В гробу лежала благообразная старушка с позолоченной картиной в руках. Волосы пожилой женщины были убраны под платок, вышитый золотыми нитками.
«Богато хоронят, видимо, аристократка» — сделал вывод лорд Вальдемар.
Двое гробокопателей разглядывали толпу, приехавшую проститься с покойной. Некромант прислушался к их разговору:
— … её полгорода знает, даже по ящику показывали! — вполголоса говорил плешивый низенький мужичок.
— Да ладно! — так же негромко отвечал заросший бородой бугай.
— Ага, она с другими бабами приют для детей организовала. Активистка…
— Ты ж, вроде, говорил феминистка, — перебил бугай.
— Так она и то, и другое, — горячился плешивый, — огонь — старушенция была. Она нашего мэра так критиковала, обхохочешься. Мне сын видео в этом… как его? Ютрубе показывал. Там у ней этот… канал свой, подписчики!
Если бы у Вальдемара было тело, он бы сейчас нахмурился, пытаясь понять, о чем говорят гробокопатели. Единственное, что он уяснил, что пожилую женщину многие знали. Она занималась благотворительностью, раз открыла для детей приют, и происходила из двух знатных родов. Правда, названия родов показались Вальдемару странными: род Феминистк и Активистк.
Душа умершей лорду понравилась: яркая, но не слепящая; явно магически одаренная, без гнили и черных тонов. «То, что надо!» — решил некромант, но задумался о том, как именно начать. Он не знал, как звали умершую.
— Гражданочка, позвольте пройти, — обратился плешивый гробокопатель к высокой женщине, перегородившей ему путь.
«Прекрасно!» — обрадовался Вальдемар и, подлетев к душе, спросил:
— Гражданочка, не желаете ли здоровое молодое тело в новом мире?
***
*Шимаса — состояние магического транса.
*Артефакт Грейдера или определитель Грейдера — артефакт, определяющий направленность и резерв мага. Резерв может расти или снижаться в течении жизни, а вот направленность не меняется.
Глава вторая. Попадалово
«Кошмар какой-то!» — сокрушалась Любовь Игоревна Василькова, глядя на гроб, оббитый внутри золотой тканью, и на свое тело в этом гробу, — «Неужели, нельзя было обычный купить? В этом гробу только золото и видно, я на его фоне теряюсь. И икону в руки самую большую Маша положила! Ну зачем? Я же никогда особенно верующей не была»
К воротам старого кладбища подкатил большой черный внедорожник, из него вылез высокий, полный мужчина среднего возраста.
«Неужели Косякин пожаловал! Вот же наглость! Сейчас начнет из моих похорон избирательную компанию устраивать жулик депутатский!»
Любовь Игоревна оказалась права. Буквально за несколько минут установили колонки, и вертлявый молодой человек передал микрофон Косякину.
Федор Михайлович Косякин — депутат городской думы — изрядно попортил кровь бабушке Любе и всем активистам, что хотели организовать детский дом, забрав помещение бывшей заводской столовой. А теперь, после смерти главной заводилы, Косякин пытался выставить себя другом покойной.
— …сложно рассказать, как нам была дорога умершая…
«Сложно ему рассказать! Лучше расскажи, как дорог твой новый Гелентваген! И откуда у тебя деньги на эту покупку? И желательно прокурору расскажи» — комментировала речь депутата Любовь Игоревна.
— … наша гордость! Золотой человек! — надрывался Косякин.
«Сам ты золотой, пробы ставить негде…» — бурчала Василькова.