Оказалось, что аристократкам тут работать невместно. Максимум, что могла сделать леди — спонсировать дело или мероприятие и заниматься благотворительностью, хозяйством или детьми.
— Погоди, — вспомнила Вильена, — но ведь лорд Вальдемар говорил мне, что если я не буду учиться, то он отправит меня работать.
— Говорил такое? — удивилась Тиана, — Наверное, он просто решил тебя попугать, чтобы ты лучше училась. Отец говорил мне, что ты происходишь из известного знатного рода.
Вильена даже споткнулась.
— Но откуда он это узнал?!
В свое время Любе приходилось скрывать свое дворянское происхождение. Конечно, кому надо, могли раскопать, но многие люди из её окружения ничего о дворянской крови не подозревали, а тут какой-то в прямом смысле залетный ректор узнает обо всем за несколько минут. Хотя, как знать, сколько времени лорд Вальдемар провел на Земле?
— У отца свои способы, — пожала плечами Тиана, — Но он сказал, что вы — аристократка, поэтому лучше сможете изобразить Вильену. Я опасалась, что вы начнете вести себя со мной, как со служанкой, потому что у меня нет сотни поколений знатных предков.
— Зато у тебя есть обалденный папа! — улыбнулась Люба, — совершил подвиг, получил дворянство. Это почетно. Ведь по сути, что сделали те аристократы, что зазнаются? Ничего! Им просто повезло родиться в дворянской семье. Везение и больше ничего. Гордиться нужно не родом, а тем, чего ты достиг.
— Жаль, что я родилась женщиной и вряд ли смогу чего-то значимого достигнуть, — опечалилась Тиана.
— Почему же? Возможности есть всегда! В своем мире я уже на пенсии добилась открытия приюта для детей, организовала благотворительный фонд, помогала многим людям, — начала вспоминать Люба, — не поверишь, сам мэр города меня боялся и вся городская дума, в особенности депутат Косякин. Такая сволочь, прости господи!
— Депутат? — не поняла Тиана, — это титул какой-то?
— Нет, это должность такая, — Любовь Игоревна поняла, что если сейчас начнет объяснять, кто такой депутат, то времени это займет много.
— А почему он боялся?
— Я грозилась наслать на некоторые объекты, которые он курировал, проверку, а он там знатно проворовался. Мне надо было выбить помощь для молодой вдовы с детьми и для матери-одиночки с двумя младенцами. Так этот жирный скунс меня назвал феминисткой! А я ему: «Да, феминистка, сейчас еще и баб на вас нашлю. Они быстро оторвут ваши… хм… демократические ценности во имя равенства!» Косякин посмотрел на свои демократические ценности, побледнел слегка и помощь обеспечил, — Люба поняла, что увлеклась, увидев пораженное лицо Тианы.
— А что такое демократические ценности? — заинтересовано спросила дочка ректора, — почему этот лорд так испугался?
— Ну… — замялась Любовь Игоревна, не зная, как объяснить то, что сказала.
Она передернула плечами и тут же поняла, что ощущает чей-то злой взгляд. Еще при жизни на Земле, Люба чувствовала неприязненные взгляды. Они свербели на коже, как свежие ожоги. Покрутив головой, она сразу заметила тетку с желчным, неприятным лицом. Увидев, что её обнаружили, тетка соорудила на лице еще более отталкивающее выражение, хотя казалось, что дальше уже некуда.
Играть в гляделки и непонятной теткой Любе не хотелось, поэтому она отвернулась и пошла с Тианой дальше. То, что произошло после, стало для девушек неожиданностью. Буквально через минуту тетка выскочила перед ними, как чертик из табакерки.
— Вильена, — выплюнула баба противным голосом, — ты совсем забыла свое место, нахалка?! Как ты смеешь так себя вести! Почему не приветствуешь меня?! А я сразу говорила своему брату, чтобы не женился на твоей матери. Мало того, что нищая, так еще и ребенка не могла воспитать в строгости и боязни! Никакого уважения к старшим!
— А вы чем-то заслужили моё уважение? — ледяным тоном осведомилась Любовь Игоревна.
Тетка опешила от такого отпора, а попаданка продолжила:
— Нет! Не заслужили. Скандалами и умением плеваться ядом, можно заслужить только презрение и страх, но не уважение. Вы как брехливая бешенная собака, которая бегает и кусает всех, кого может. С какой стати мне вас приветствовать? До свиданья, надеюсь больше никогда с вами не встретиться.
Вильена обошла вредную бабу и как ни в чем ни бывало пошла дальше, потянув за собой застывшую Тиану.
— Ах ты! Ах ты! — тетка от возмущения ловила ртом воздух, потом, наконец, разморозилась и заорала, — Да как ты смеешь, недоросль ублюдочная! Думаешь, что раз поступила, то все можно?! Я все отпишу своему брату, он тебя проучит! Ты на всю жизнь запомнишь!