— Тихо! — опять похлопала в ладоши я, но тщетно, мужики завелись. Бабоньки походу тоже решили не отставать.
Минут десять в комнате стоял такой гвалт. Что не было слышно вообще ничего.
Распахнулась дверь и в комнату влетел Всеволод. Вопли моментально смолкли.
— Что тут у вас происходит? — озадаченно спросил он, — вы так кричите, что наш хор спеться не может. Потому что они не слышат друг друга.
— Здесь тоже «спевка» происходит, — пожала плечами я. — но извините, мы будем потише.
Всеволод метнул на меня укоризненный взгляд, мол, а я тебе говорил, сама виновата, и отбыл.
А я осталась наедине с разгневанными людьми.
Однако нужно было завершить начатое. И я завершила:
— Так вот, товарищи! Я побеседую с каждым из вас. Мы обсудим всё то, чем вы можете быть полезны для наших мероприятий. И скажу так, задания для нашей группы будут самыми сложными. Такими, что остальные члены общины просто не справятся с ними. А вот вы — справитесь.
Народ довольно заулыбался. Ну да, похвалу все любят.
— Но, прежде, чем обсуждать с вами первое задание, — сказала я, — давайте возьмём паузу на две минуты и пусть каждый из вас подумает. Честно взвесит все свои достоинства и недостатки. И потом скажет мне — может он быть членом команды первой группы или нет. Это ни в коей мере не будет говорить о вас плохо, просто мы не будем заставлять человека делать что-то, если он не хочет. Или не может.
Когда я закончила — повисла пауза. Все выжидательно смотрели на меня и друг на друга.
Наконец, Пивоваров сказал:
— Мне кажется, Ксения не сможет. Да и зачем она здесь? Простой наборщик в типографии. Если я не ошибаюсь, у неё разряд самый низкий. Считай разнорабочий.
— Почему это я не смогу! — зазвенел голос Зыковой, — ну и что, что я наборщик! Я, может, стихи пишу!
— Товарищи! — прервала очередной срач я, — давайте будем говорить каждый сам за себя. Не нужно стоить домыслы и принимать решения за других. А что касается Ксении, то, по нашей задумке, у неё одна из ключевых ролей. И мы с Всеволодом Спиридоновичем уверены, что она отлично справится. Если останется в группе, конечно же.
— Я останусь! — подскочила Зыкова и с еле сдерживаемым триумфом метнула взгляд на Пивоварова.
— Точно? — спросила я, — ты хорошо подумала?
— Точно! — выпалила Зыкина, — я подумала!
— Тогда можешь уходить на работу, — сказала я, — мы сейчас порешаем с остальными. На индивидуальную беседу я тебя приглашу. А первое задание, я думаю, мы послезавтра соберемся и обсудим. С теми, кто захочет остаться.
— А почему не сегодня⁈ — сразу же возмутилась Белоконь, — мы хотим узнать задание сегодня!
— Во-первых, мы еще не решили. Кто остается, а кто нет, — начала перечислять я, — может. Кроме Ксении, больше никто не останется и придется набирать новую группу. Зачем же обсуждать такие вещи с посторонними людьми. Тем более задание будет… мягко говоря… стратегическим.
— Ну я-то остаюсь! — категорическим тоном заявила Белоконь, — кто, если не я? Тем более. Если задания сложные.
— Замечательно, — похвалила её я.
— Я тоже остаюсь, — сразу же влез взволнованный Пивоваров. — Можно было мне такие вопросы и не задавать!
— Тогда пусть остальные уходят, а мы давайте задание обсуждать! — сказала Белоконь.
— Что значит «остальные уходят»? — возмутилась Рыбина, — я вот лично остаюсь.
— А что же вы молчите тогда? — поддела её «заклятая подруга».
— А зачем мне что-то говорить? И так всё ясно! — отбрила её Зинаида Петровна. — Мы с Любовь Васильевной уже не первое задание выполняем. Аж в Нефтеюганск вон вместе съездили. Правда же, Любовь Васильевна?
— Конечно, — подтвердила я, сдерживая усмешку, чтобы не дай бог бабы не заметили. — Вопрос о Зинаиде Петровне даже не стоит, товарищи. Она не боится никаких трудностей. Мы уже убедились.
Рыбина торжествующе посмотрела на Белоконь. Мол, выкуси-накуси.
И такое Белоконь стерпеть никак не могла:
— Да знаем мы как Зинаида Петровна ездила! Шила в мешке не утаишь. И вам с ребенком-инвалидом не помогла даже!
— Да кто вам такое наплёл⁈ — заверещала Зинаида Петровна. — Враньё!
— А вот и не враньё! — обидно захохотала Белоконь, — мне сама Нина Ивановна по секрету рассказывала!
— И вы её сейчас прекрасно сдали! — захохотал Пивоваров.
— Это называется — «торжество справедливости»! — ответила Белоконь.
— Я с ней разберусь, — угрожающе пообещала рыбина, — напридумывала и сплетни разносит. А я же ей денег на песцовый воротник одолжила! Вот так и верь людям!
Пока она возмущалась такой несправедливостью, я повернула отклонившийся от темы разговор в более конструктивное русло: