Если бы Баба-Мора была дома! Без нее Трумм был совсем беспомощным. Капитан отыскал рукопись Мориной книги и принялся ее изучать. Поскольку Баба-Мора не продвинулась дальше паров, Трумм решил приготовить целебный пар. Сомневаясь, тот ли он выбрал рецепт, капитан стал искать нужные травы. От усердия он весь взмок. Ведь и он устал до смерти, пока поддерживал костер и ждал Бабу-Мору. Но сейчас не время было отдыхать.
Наконец травы оказались в котле. Теперь следовало довести воду до кипения и наполнить паром комнату. Трумм слегка опасался, получится ли нужный пар, но ведь бедняжке следовало как-то помочь.
Когда Трумм вдохнул пар, он сразу почувствовал себя легко и беззаботно, точно пташка небесная. Ни до чего ему больше не было дела — ни до Бабы-Моры, ни до этих ребят, потерпевших крушение. Да и вся эта история начала веселить его. Посмеиваясь, капитан уселся на пол у очага и с неподдельным интересом стал ждать, что будет дальше. А пар все поднимался над котлом и вскоре дополз до девочки.
Девочка тихо чихнула. Вскоре щеки ее порозовели и она открыла глаза. Улыбаясь про себя, она приподнялась, села на постели и огляделась по сторонам. Заметив Трумма, она громко рассмеялась. Трумм, сверкая зубами, тоже захохотал.
Пар наполнил уже всю комнату и стлался по самому полу. Теперь расчихались и братья, храпевшие на полу. Поначалу они никак не могли проснуться и смеялись во сне. Но вскоре открыли глаза и вскочили.
Усталости и тревог как не бывало. Капитану показалось, будто он мальчишка, его так и распирало веселье. И тут началось что-то невообразимое. Они плясали, пели, орали, хохотали вовсю. Когда вода в котле совсем выкипела, а огонь в очаге стал угасать, девочка закричала:
— Сделай еще такого пару!
Трумм снова налил в котел воды, подбросил дров в очаг, отыскал нужные травы, и все началось сначала. Днем и ночью клубы пара наполняли домик Бабы-Моры, так что в конце концов закапало с потолка и все, что было в доме, насквозь промокло, будто теплый дождик прошёл. Постель насквозь пропиталась водой, с подушек и одеял текло. Толстый мягкий ковер на полу хлюпал под ногами и брызгал водой, стоило на него лишь ступить. С полок и со шкафов струилась вода. Листы Мориной рукописи плавали по всей комнате. Все высушенные травы намокли. Картонная коробка, в которой Баба-Мора хранила споры грибов, расклеилась, все споры высыпались. И вскоре повсюду стали расти грибы.
Капитан и ребята тоже насквозь промокли от пара и пота. Волосы у них растрепались, глаза от долгого бдения ввалились, лица осунулись. Чумазые, как черти, они скакали в облаках пара, хохотали и что-то выкрикивали. Им не хотелось ни есть, ни спать. Они вообще ни о чем больше не думали. Капает — ну и ладно, пусть течет, пусть все мокнет! Пусть расползается плесень и растут грибы, это их только смешило.
Они совсем свихнулись.
Но вот кончились дрова, а поскольку никто не был в состоянии наколоть новые, в насквозь промокшем доме наступил наконец покой. Пар начал рассеиваться, и они, обессилев и обезножев, свалились тут же на полу среди грибов и забылись тяжелым сном.
Когда Трумм разлепил наконец глаза и огляделся по сторонам, он пришел в ужас. Бабы-Моры все еще не было. Повсюду буйно росли грибы. Подберезовики и боровики, горькушки и сыроежки, волнушки и свинушки, сморчки и шампиньоны, лисички и рыжики, валуи и опята и много еще всяких других грибов, названий которых Трумм не знал. И среди грибов на полу спали потерпевшие крушение незнакомцы, бледные и изможденные.
— Что же я натворил! — пришел в отчаяние Трумм. — Ведь я хотел только добра!
Трумм встал, открыл окна и двери. Легкий весенний ветерок пронесся сквозняком по заросшему грибами дому. Почувствовав свежий воздух, медленно открыл глаза бородатый. Другие даже не шевельнулись.
Капитан и бородатый вышли во двор на яркое весеннее солнышко. Стоял теплый послеполуденный час. За лесочком тихо шумело море. Вовсю заливались птицы.
Парень озабоченно осмотрел гитары, которые Трумм развесил на дворе. Гитары негромко тренькнули, все они хорошенько просохли, только были совсем расстроены. Бородач стал их настраивать. Звуки струн разбудили долговязого и девочку.
— Ну и замечательный пар был у тебя! — сказала девочка. — Мне от него так легко стало!