Помню, что бабушка говорила, что среди немцев такие же люди, как и мы были, не звери они, и мужья у них на войне были и детки одни с мамкою, и тяжко им было…
Долго бабушкино счастье не продлилось, среди соседей нашлись «доброжелатели», которые сдали хозяйку, что она с русской не как подобает обращается, что относиться как к дочери… Бабку мою снова забрали в трудовой лагерь, а уж совсем скоро и красные пришли. Поделили всех на две группы, по левую руку тех, кто хочет в Европу, а по правую тех, кто хочет домой в Россию. Надо отметить, что когда Марийку второй раз в лагерь забрали, в нее там француз до беспамяти влюбился, и когда всех стали делить, звал ее с собой, сказал, что жениться… Но бабушка, была настоящая советская девушка, ей нужно было вернуться на родину, к мамке… А когда пришла домой, рассказала все мамке, та сказала: «Дура, чего ты сюда приперлась?»
Что потом? Потом молчит история…знаю, что бабушка работала в общепите, в облисполкомовской столовой во Львове, за ней, как всегда, мужики сходили с ума…и однажды военный лейтенантик ползал у ее ног с огромной корзиной цветов, умолял выйти за него замуж… и она вышла…долго лечилась, потом родилась моя тетя, а через несколько лет и моя мамка.
Спустя годы бабушкин француз нашел ее, точнее его жена. Она написала бабушке письмо о том, что он все время о ней рассказывает и приглашала в гости. Знаю, что они переписывались, но не помню, чтобы бабушка ездила во Францию. Пауль с семьей тоже нашелся, уже не помню кто кого нашел, но факт, что бабушка частенько ездила в Германию к ним в гости, дед ревновал… Когда бабушка приезжала, вся деревня сбегалась: «Мария приехала!», ее все любили…
Из-за связи с немцами, дома часто бывали облавы, перерывали все вещи, что-то искали…деда не повышали в должности, он начал пить…много было там нехорошего, не хочу рассказывать, развелись они, когда дети стали взрослыми… Бабушка пыталась обрести свое счастье, да так и не встретила своего единственного…вона как бывает…за ней сохло столько мужиков, а умерла она в одиночестве… в своей однокомнатной квартире без удобств и с тараканами…
Незадолго до бабушкиной смерти, вызвала нас тётка во Львов, мол бабуля умирает, мы примчались, помню, как я плакала, не хотела, чтобы она уходила…она и осталась, сказала, что нас увидела, и ей полегчало…второй раз мы не успели приехать…я потом еще много лет переживала и плакала, если бы я приехала, бабушка бы еще пожила… так мне верилось…
Что помню о бабушке, шутила она часто, пела песни, привозила сладости из Германии, жвачки, такие шарики разноцветные, до сих пор не могу мимо них в магазине пройти…куплю и сразу за щеку целую охапку пытаюсь засунуть…прямо как в детстве. А еще благодаря ей у нас видик появился дома…
С внучкой бабушкиной хозяйки — Элен, я переписывалась, когда еще училась в школе, это помогало мне учить немецкий язык… было интересно… Перестала переписываться, когда умерла бабушка, я сообщила Элен, что бабушка умерла, а она ответила, я тебя понимаю, у меня тоже сдох мой любимый попугайчик…и как-то желание переписываться совсем пропало…
Что мне досталось от бабушки? Небесно-голубые глаза, глубокие как озера…моя дочь белокурая голубоглазка, любит петь, как ее пробабка…
Вот такая история о васильках, любви и зависти…
Следующая история о непростой работе психолога во взрослой хоккейной команде. С этой истории начался мой новый этап в спорте. И именно с нее мне хочется начать блок рассказов и сказок, связанных со спортом.
Баба на корабле. История спортивного психолога
Тусклый свет просачивается через окна мансарды в просторный конференц-зал с бордовыми креслами и портретами команд-победителей из истории клуба. В зале команду собирали, когда необходимо было сообщить о важных изменениях, поздравить или провести «показательную порку». Сегодня команде предстояло познакомиться с ее новым членом.
Двадцать пять пар глаз с любопытством смотрели на стоящую возле тренера молодую, худощавого телосложения девушку с вьющимися волосами и небесно-голубыми глазами, необыкновенно синего цвета. Когда смотришь в ее глаза создается ощущение, что они, как рентген проникают глубоко в душу. От этого становится не по себе…