• Наличие мистического фольклора, связанного с этим местом. Это теория, к которой я пришёл сам, а потому она может быть ошибочной. Однако даже Равдоникас[8] в своих трудах, связанных с археологией, упоминает, что иногда использовал былички о мерцающих в ночи огнях как ориентиры при поисках захоронений. Эту практику он ничем не объяснил, поскольку дать ей внятное, ненатянутое объяснение очень сложно. Думаю, он также не мог не заметить, что подобный фольклор очень тесно связан с архаичными захоронениями, даже если сами носители фольклора ничего и никогда о погребениях не слышали.
Это некоторые мои наблюдения, которые помогают сейчас в исследовании. Возможно, что со временем список пополнится или даже изменится.
Помимо этого, меня сильно беспокоит интерес к теме захоронений среди местных жителей, спровоцированный чернокопательством. Это весьма опасное и катастрофическое явление как для истории, так и для культуры. Даже сами археологи не всегда вскрывают захоронения из-за возможности наткнуться на опасные вирусы и из-за желания оставить часть археологического культурного пласта для наук и технологий будущего. Однако люди, часто ведомые жадностью и наивной верой в сокровища древних, не всегда бывают столь же осмотрительными, поэтому считаю важным отметить, что любой краевед-любитель должен с осторожностью говорить о подобных вещах (захоронения, сокровища) вслух, чтобы не спровоцировать у праздных людей алчного интереса, способного уничтожить самый корень древней человеческой культуры.
Протокол № 32. Про камни, которые растут
– Что вы ещё знаете о деревне Осиново?
– Да ничего больше, я ведь, когда была молодая… Там уже ничего не осталось почти. Я туда на сенокос разве что ездила.
– Значит вы никогда не были в деревне во время её процветания?
– Нет, я в другом месте родилась, ниже по течению, а потом сюда приехала жить. Тут мы дом и купили. Кстати, этот дом тоже с Осиново.
– Как с Осиново?
– Ну так, он там раньше стоял. Мы его уже здесь купили и потом ездили за ним. Разобрали и сюда привезли.
– А с виду он не кажется таким уж старым.
– Да, он сверху-то обшит новыми досками да покрашен был. А брёвна-то старые, осиновские. Они хорошо умели дома направить с осин старых. Морили их там как-то, мочили, и они очень прочными у них выходили.
– Морили?
– Ну да, я не знаю, как это называется, делали что-то с брёвнами они на свой лад. Было такое. Но этот дом хороший, я вам так скажу, в нём много детей выросло. Много рождено. Жили небогато, конечно, но всё хорошо было. Этот дом потому что с камнем вывезен. А тот камень его охраняет.
– Что за камень?
– Это растущий камень, он растёт и увеличивается. Немножко совсем, но за всю-то свою жизнь сильно заметно, не был он таким раньше, больше стал.
– Вы хотите сказать, что у вас есть камень, который сам растёт?
– Да, он сам растёт. А такие встречались у многих в старину в этих краях. Это не то чтобы сильно удивительно. Но это и правда, необычные камни. Не каждые камни расти могут. Эти живые, потому что в них сила есть. Оттого они и живут, и растут. Но очень медленно, за один-то год и не заметить можно.
– И большой у вас камень?
– Большой, он у меня в подвале стоит. С трактором его тоже вывозили, когда дом купили. А перед тем как дождь пойдёт, на нём всегда испарина появляется. Вот так. Может и погоду ведь предсказывать.
– И это не единственный такой камень?
– Нет, были такие и ещё. И в лесу ведь тоже у горы стояли раньше, но я не помню, как ту гору называли, сейчас не вспомнить уже, старая стала.
– Такой же растущий камень у горы в лесу есть?
– Нет, не такой же, тот совсем большой, из него водица льётся. Так мне рассказывали, сама-то я не видела его, но он очень далеко, не помню только, как ту гору звали.
– Не Салмакса?
– Ну нет, что ты. Салмакса здесь, это я хорошо знаю. Уж не настолько я старая. А это намного дальше. Много вёрст туда идти.
– Это не там, где Тёмная Грива?
– Нет, что ты, это дальше. В другом месте, да и не знаю ведь, где это. Знаю, что далеко и что место-то называется так, гора там какая-то. А где это, я не знаю, сама-то я так далеко в лес никогда и не ходила.
8