Протокол № 37. О булыжнике с огорода
– А что ещё известно о различных могильниках в этих местах?
– Не знаю, всё, что знала, сказала. Да и не слышали мы никогда раньше про то, что тут могилы какие-то. Вот одни старики говорят, видишь. А я и не слышала. Мы и не спрашивали никогда о таком в детстве. У нас совсем другие интересы были.
– А что-нибудь доводилось слышать о Борах?
– Знаю такое место. Это вот в той стороне, где лес к реке спускается.
– Там есть холмы?
– Да, конечно есть. В самой гуще, уже где Боры кончаются, там и есть.
– Странно, но <информатор № 1.11> сказала, что никогда не видела там никаких холмов.
– Да она никогда толком и в лес-то не ходила. Только тут, где поближе.
– Она призналась, что побаивается этого места, говорит, что там неприятно и поэтому старается туда не ходить.
– Ну, вот поэтому и не знает. А мы там всегда клюкву собирали раньше. Да её и сейчас немало там. Кто из стариков силы ещё имеет и может ходить, те и сейчас ходят. А я не могу, ноги больше не держат.
– А что-нибудь доводилось слышать о камнях, которые растут?
– Где растут?
– Просто увеличиваются в размерах с каждым годом на немножко.
– Нет, никогда не слышала про такое. Фантазируют, наверное.
– Насколько я помню, многие нынешние жители деревни бывали в Осиново на сенокосах, когда там уже не осталось жилых домов. Это верно?
– Да, так и есть. Я и сама ездила не раз. Бывало, забьёмся в телегу, и везут нас на тракторе по той дороге. Качает из стороны в сторону так, что страшно. Выпасть можно, очень там дорога плохая была.
– А доводилось ли что-то слышать про подозрительные камни или видеть какие-то из них в Осиново?
– Ну, всякие там камни есть, в земле ведь полно камней, но особенных никаких не видела.
– Нет, они должны быть достаточно крупного размера, настоящие булыжники. Есть мнения, что они могли быть памятны для жителей Осиново и что когда те переезжали сюда, то они перевозили эти камни с собой.
– Нет, никогда такого не слышала. Кто камни будет перевозить? Да и зачем оно надо? Дома перевозили оттуда, это я знаю. Потому что не давали леса. Да и денег ни у кого не было. Все нищие были. Может, какие-то камни, что под сруб кладут, чтобы не гнил, такие и перевозили. А про какие-то камни памятные я никогда не слышала и не видела.
– Может, где-то на деревне есть большие булыжники?
– Ну, один-то есть. На краю деревни, на повороте стоит.
– Он там всегда был или его туда привезли?
– Да никто его не привозил. Его с огорода <информатора № 1.7> выкорчевали. Он у него в огороде стоял, трактором не вспахать было, вот и вывернули его оттуда.
– У него с огорода? Там, где стоят несколько могил и жальник?
– Ну да. Ну, я не знаю, прям с этого места или откуда-то с краю, но знаю, что в огороде у него стоял. И трактором выворачивали его. А потом и оттащили подальше, чтобы не мешался.
– А на нём есть какие-нибудь символы или надписи?
– Никогда ничего не видела. Как по мне, камень и камень. И нет там никаких ни символов, ни надписей.
– Хорошо, может, где-то ещё есть такой же большой валун?
– Нет, не знаю таких больших больше. Может, где и есть, а я просто забыла. Ты пройдись по деревне-то, может, и увидишь. Они если есть, то их прятать-то никто не станет.
Протокол № 38. Про девочку на стоге сена
– А вы что-нибудь помните о заблудившейся бабушке на Либежгоре, которую никак найти не могли?
Информатор № 1.13: Да, была такая история, помню. Я тогда ещё совсем маленький был.
– А чуть подробнее рассказать сможете?
Информатор № 1.13: Да нет, наверное. То же, что и все: пропала она на несколько дней, и её найти не могли никак. Хотя, казалось бы, тут близко, за пару часов всё обыскать можно.
– А потом?
Информатор № 1.13: А потом нашли как-то, плохо уже помню.
– Говорят, что Воробьёва-бабушка помогла.
Информатор № 1.13: Да, было такое. Она умела всякое такое делать. Её побаивались многие. Мы, когда маленькими были, тоже её сторонились, чтобы на глаза ей не попасться.
– А, может, вам известны какие-то детали этой истории?
Информатор № 1.13: Да не особо. Нашел её тракторист наш вроде, на трелёвочнике своём. Слышал только, что он под утро проснулся и пришло ему так в голову, что она где-то на пеньке возле дороги сидит.