Вместе с тем становится совершенно очевидно, что область упоминания о других как о фольклорном персонаже выходит далеко за пределы одной деревни. Вполне возможно, что это местное локальное название какого-то известного героя фольклора. Вопрос лишь в том, какого именно. За всё время лишь единственный мифический образ вызвал у меня некоторое ощущение схожести – чудь белоглазая.
Из открытых источников по этому вопросу мне стало известно, что в некоторых случаях чудью называют ряд финно-угорских народностей, которые проживают, в том числе, и на Северо-Западе нашей страны. К ним нередко относят и тихвинских карел – вепсов, которых немало в том районе, где проходит моя любительская работа по сбору фольклора. Но наравне с реальными древними племенами существуют и упоминания о некой мифической чуди, которая является исключительно персонажем. Ей приписывают то, что давным-давно она ушла жить под землю, дабы избежать тесных контактов с человеком, и что иногда может являться людям, выходя из дыр в земле, скалах или деревьях. Удивительно и то, что этот персонаж, согласно упоминаниям, также мог забирать случайно заблудившихся людей к себе в дом, где проходит вечный пир, а время не имеет счёта. Причём некий подобный персонаж упоминается в мифах и у европейских народов.
Всё это, конечно, может оказаться ошибкой или совпадением. Никаких прямых факторов, указывающих на то, что другие и есть чудь, нет. Не исключаю и того, что другие могут оказаться самостоятельной единицей мира мистического фольклора данного региона.
Стоит отметить, что старики нередко упоминают о возможном заключении некого договора с другими, что весьма схоже с «договором силы», заключаемым в мифах обычно с чертями. Но на вопросы о том, не являются ли другие чертями, носители фольклора всегда давали прямой отрицательный ответ, дополнительно подчёркивая, что это принципиально разные сущности, хотя другие, как и черти, могут даровать человеку силу, выполнять работу за него или, наоборот, изводить своего носителя по одной, лишь им известной причине.
Более подробный отчёт о том, насколько часто совпадают упоминания определённого места в фольклоре с наличием в этом месте захоронений, можно будет составить только после разведки этой местности.
Протокол № 46. Про то, как баба Саня хлеб в дыры крошила
– Рассказывали, что баба Саня, которая на Либежгоре заблудилась, после возвращения странно себя вела. Слышали об этом?
– Да, умом тронулась, было такое.
– А что она говорила?
– Да всё говорила что-то не то: что кто-то её обратно в дыры зовёт да чудится ей.
– А более подробно можете рассказать?
– Да я ничего такого особенно и не знаю. Слышала вот, что люди говорят и что родня её говорила.
– А что родня её говорила?
– Ну, вот говорили, что она хлебушек в дыры крошила.
– Хлебушек в дыры крошила? В какие дыры?
– Ну, в доме, наверное. В дыры, что в подвале для кошек сделаны, а может, и другие какие дыры в избе. Так говорили. Встанет иной раз у дыры ночью, что-то шепчет и хлебушек крошит.
– А зачем она так делала, она не объясняла?
– Известно зачем. Наверное, этим крошила хлеба, кормила их.
– Кому этим?
– Ну, другим. Она всё ходила, шептала, чтобы не трогали её. Иной раз руками махала так, словно ей пройти кто не давал. Видать, мучали её сильно.
– Значит крошила хлеб в дыры?
– Да, а один раз, я помню, такое рассказывали. Сидят они всей семьёй за столом: и внуки, и дочки её. А она буханку хлеба надломит и всем, кто за столом, раздаёт: «Это тебе, – приговаривает, – это тебе, это внуку, это Вере». А потом как кусок под стол кинет и говорит: «А это им, чтобы отстали, а то спать не дадут». И кто-то из семьи, уж не помню кто, полез под стол-то проверять, а хлеба и нет. Вот так вот!
– Хлеб пропал?
– Да, так говорили. Они всей семьёй как вскачут из-за стола, как закричат! Ну-ка, такое видеть не каждый стерпит.