а Урса вновь окликает кота: - Тёма! Проводи гостью в туалет. Кот выводит меня из дома в крытую галерею, проходит в дальний конец и останавливается у двери с изображением розовощёкого малыша на горшке. За дверью - обычный унитаз, бачок, ведро для мусора. И ещё столько свободного места, что запросто разместится второй набор названного интерьера. А на двери - гобелен. Валькирия, оплакивающая убитого воина. Где-то я эту картину видела... На стенах висят вышивки, рисунки, панно, фотографии... Сюжеты разные, но у большинства персонажей - очень похожие глаза. Вернувшись в дом, сразу спрашиваю: - Баб Урс, а почему у тебя выставка не в доме, а в туалете? Или унитаз тоже экспонат? - Почему нет? - она пожимает плечами, пропуская сарказм мимо ушей. - Сколько мы там времени проводим, почему бы не полюбоваться на красоту? Давай за стол, поужинаем, потом к делам приступим. На столе вновь появляются дымящиеся горшки, посуда. Тарелки широкие, с перегородками. Я не успеваю ничего спросить - в комнату вплывает противень с горячим. Рядом выстраиваются вперемежку покупные и домашние приправы и соусы: сметана, майонез, уксус, растительное масло, кетчуп, аджика, тартар, болоньезе, хреновина, горчица, жареный лук, какой-то невиданный соус из варёных яиц и солёных огурцов... Я невольно хмыкаю: - Ещё красной икры не хватает. - Жирновато на ночь будет, - ответствует хозяйка, продолжая выставлять плошки с яствами. Я не знаю, на что реагировать - на реплику или на количество всё прибывающей еды. Вдруг мозг озаряет догадка, от которой мне становится не по себе. - Баб Урс... Или ждёшь кого? - Ага. Демона с четырьмя крыльями и двумя рогами, - ровно отвечает она. От её невозмутимости мне становится ещё страшнее. А она встаёт, поднимает руки с открытыми ладонями: - Боги, Роды, Ангелы, Архангелы... Я стою молча, но в конце машинально повторяю: - Да будет так. Ужин проходит в полной тишине. Баба Урса выглядит спокойной, но в воздухе чувствуется напряжение. Мне отчего-то неловко, как будто я вторглась незваной-нежданной в чужой мир и копаюсь в чужом белье. Стоп! Какое бельё? Ну приехала я к бабке, слух о которой уже несколько раз обошёл Землю. К ней много кто едет, и никого она не гонит. Платы не требует, но благодарных клиентов хватает. Иначе откуда бы такие городские изыски в глухом лесу, куда не всяк и зайти решится? Но чувство неловкости не проходит. Мне кажется, что я уже слышу хлопанье крыльев долгожданного демона, зловещий хохот. Хозяйка же никак на это не реагирует, и я наконец решаюсь нарушить тишину. - Баб Урс... а ты всех вот так кормишь? Тут же еды на шестерых. - На десятерых, - поправляет отрешённо. - Это на ночь, мало ли кто забрести может. Да тут на самом деле одни приправы, их без ничего особо не поешь. - Она подвигает мне кувшин с морсом, сама начинает убирать со стола. Недолго возится в кухне, потом ныряет в угол у печи, выносит оттуда небольшой прибор, охапку шерсти, завязанную в ткань. Собирает конструкцию и начинает вытягивать шерсть в длинную нить, наматывая её на небольшой стержень. (Веретено - вспоминаю я). Мельком взглянув на меня, спрашивает: - Ты что, никогда раньше прялки не видела? Какая прялка, я о процессе получения нитей понятия не имела! Но вслух говорю совсем другое: - А не страшно тут одной жить? - Тут же вспоминаю огромные комнаты в сенях, просторную комнату в доме - и два окошка с улицы в избушке на курьих ножках. - А как так может быть - снаружи избушка малюсенькая, а внутри так просторно? Вместо ответа ведьма задумчиво запевает: Есть на Волге утёс, Диким мохом оброс... Резко обрывает песню и бросает взгляд на меня. Ну да, конечно. Дома просто не видно в зарослях. Множество разноцветных кусочков полученной информации вдруг складываются в голове в законченную картину. Я нерешительно задаю следующий вопрос: - Баб Урс... его звали Тёма? Того человека? Хозяйка снова коротко взглядывает на меня. Через какое-то время опускает веретено: - Ну что, девонька, привораживать будем? Или скелеты в шкафу искать? Я не нахожусь с ответом. Выждав минуту, она снова начинает прясть. Негромко, размеренно, словно читая заклинание, говорит: - Не надо тебе ворожить. Не за этим пришла. Да если бы и за этим, я бы не стала делать. Нельзя лезть магией в любовь. Любовь сама есть сильнейшая магия. Сильнее любви ничего ещё не придумали и вряд ли когда придумают. Любовь от смерти спасает. Пулю отводит, под водой дышать помогает, в холод согревает, в пропасти крыльями закрывает. Нельзя лезть магией в любовь. Она замолкает. Из закутка появляется кот, за ним, настороженно водя ушами, тихо-тихо, как мышка, крадётся зайчонок. Подойдя к хозяйке, кот ложится, прижимаясь к ногам. Зайчонок устраивается с другой стороны. Какое-то время тишину нарушает лишь ровный шум работающей прялки. Веретено в ловких руках кружится в замысловатом танце, то поднимаясь почти до самой охапки шерсти (кудели - объяснила пряха), то вновь стремительно падает вниз, неуловимо и неуклонно увеличиваясь в размерах. Неожиданно нить обрывается. Пряха спокойно закручивает конец руками, любуется растолстевшим, как бочка, веретеном и обращается ко мне: - Ну что, интересно? Хочешь поучаствовать? - А что надо делать? - я вдруг робею. - Подержать веретено. Поставь руки вот так, - показывает хозяйка и кладёт на подставленную опору концы веретена. Я заворожённо смотрю, как пряха из ничего сворачивает клубочек и начинает мотать. Веретено норовит выпрыгнуть из моих рук, я закрываю ладони, и оно тычется в пальцы, как слепой котёнок. Мелькает нить, клубочек быстро увеличивается в ловких руках. И вдруг веретено замедляет вращение и останавливается. Нить закончилась. В руках у ведьмы аккуратный - виток к витку - клубочек подозрительно правильной формы. "Как в магазине", - подумалось мне. Баба Урса кладёт клубочек на стол рядом со мной: - Это тебе. Если в дело не приспособишь, пускай просто где-нибудь на глазах будет. Это твоя оставшаяся судьба. Как жить будешь - такова и нить будет. Будешь жить по совести - будет нить ровная да красивая. Душой покривишь - и нить залохматится, запутается, даже если никто клубок трогать не будет. - Сказка, - почти шепчу я. - Сказка, - соглашается пряха. - Но ты ведь знаешь - в ней намёк. Часы бьют полночь. Я вздрагиваю, а баба Урса уносит прялку на место. - Всё, девонька. Спать надо. Я ворочаюсь в ещё недавно уютной постели. Спать совсем не хочется, глаза ни в какую не хотят закрываться. Таращусь в кромешную тьму, но, конечно, ничего не вижу. Опускаю руку и нащупываю в сумке клубочек. Ниточки тонкие, ровные, слегка колючие на ощупь. Невольно вспоминаются давным-давно - в необозримом прошлом - слышанные от своих бабушек сказки про Бабу Ягу. Невообразимо страшная снаружи, в конечном итоге она оказывается милой и доброжелательной старухой, неизменно помогающей и словом, и делом каждому, кто забредёт в её владения. Руке с клубочком становится жарко. Ведь это не просто моток ниток... Баба Урса, она же местная Баба Яга, дала мне путеводный клубочек... Мне становится стыдно. Редакционное задание кажется злым и жестоким, а сама я - безсовестной невеждой. Я вспоминаю её рассказы о пчёлах и козах, вкус и аромат молока и мёда. Уж в них точно не было никакого колдовства. А вот труда - никакому горожанину и не снилось... Будущая статья выстраивается в голове чётко и стройно. На душе становится необычайно легко, и я тут же засыпаю спокойным счастливым сном младенца. 12.10-14.11.13.