- А вот руки оторву, чем в носу ковырять будешь! - без злобы приструнила она очередного хулигана.
- Да я только посмотреть поближе, - со смехом отозвался тот. - Али свежие, али нет.
- Свежие, - усмехнулась женщина. - Так, молодежь, прилавок не загораживаем. Рассчитались, получили и отошли! Шустро!
Небольшой столик застеленный белой скатертью, стеклянный куб с предлагаемыми покупателям пирожными и горкой румяных пирожков, и переносной холодильник с мороженым, вот и все, чем едва ли не на правах хозяйки распоряжалась Анна Никитична.
Оживленная площадь кипела полноценной жизнью, не смотря на ранний час. Мимо переносного отделения московского общепита сновали толпы прохожих, недовольно сетующих на школьников, мешающих общему продвижению. Впрочем шумно галдящие ребята не обращали на взрослых особого внимания, занятые своими разговорами и сбором мелочи по карманам. Кто-то жевал пирожки, обжигая губы, кто-то торопливо, чтобы не успело растаять, надкусывал мороженое, жмурясь от бьющего по зубам холода.
- Доброе утро, Анна Никитична, - приветливо поздоровалась Аглая.
- Доброе, девочка моя, - помахала в ответ рукой женщина. - Пирожок?
- Не откажусь, - кивнула та. - Позавтракать не успела.
- Давай, подойди, - поманила Анна Никитична. - А ну-ка, брысь, молодежь. Расступись!
- Чего это без очереди? - вторили сразу несколько детских голосов.
- По праву того, что старшим нужно уступать, - фыркнула женщина.
- Да, я не тороплюсь, - улыбнулась Аглая, бросив взгляд на ручные часики.
- Давай, давай, не стесняйся! - воспротивилась продавец. - Детвора, как воробьи, все порасхватают, голодная останешься.
Она завернула два пирожка в салфетку и поверх голов школьников протянула Аглае. Та с улыбкой приняла угощение, в ответ протягивая мятый рубль.
- Вот еще! - отмахнулась Анна Никитична. - Копейки тут. После рассчитаемся.
- Спасибо, - махнула на прощание рукой Аглая и, подхваченная толпой, уплыла вдаль по улице.
На углу улицы Чайковского и Большого Девятинского переулка Аглая прошла мимо низких, едва ли не вросших в тротуар окон двухэтажного жилого дома, облезшего и неопрятного. Девушка на ходу легонько постучала во второе от угла дома окно и едва миновала третье окно, как старая подъездная дверь отворилась с ужасным скрипом проржавевших петель. Аглая прошмыгнула в приоткрытую створку и дверь тот час же захлопнулась следом за ней.
- Доброе утро, - поздоровалась девушка с древней старушкой, что тенью скользнула за ее спиной.
- Шастают день и ночь, - злобно прошамкала та в ответ вместо приветствия. - Чего шастают? Пыль гоняют...
Старушка исчезла за одной из многочисленных дверей длинного узкого коридора. Аглая же поднялась на второй этаж и, вежливо постучавшись, вошла в тесную комнатушку. Из-за плотно зашторенных окон, в помещении царил полумрак, нарушаемый лишь настольной лампой в зеленом абажуре.
Не смотря на тлеющую в пепельнице папиросу и дымящийся ароматный кофе в фарфоровой чашечке, за столом никого не было. Аглая мельком бросила взгляд на старый потертый диванчик около стены и присела на край, прислушиваясь к мерно тикающим часам на стене.
Впрочем хозяин комнаты не заставил себя долго ждать и вернулся в комнату через пару минут после того, как Аглая пришла. Седой старик с испещренным глубокими морщинами и шрамами лицом угрюмо хмыкнул, поймав на себе взгляд Аглаи.
- Доброе утро, - улыбнулась девушка.
Старик не ответил. Он прошел к столу и, устало опустившись в кресло, долго рылся в ящиках.
- Дед, я хотела.., - начала Аглая, но получив колкий взгляд из-под густых седых бровей, замолчала и опустила взгляд в пол.
Неожиданно дверь снова отворилась и в комнату вошел мужчина. Все еще глядя в пол перед собой и не видя вошедшего, девушка отметила для себя, что поступь вошедшего показалась из знакомой. Она медленно подняла глаза и уставилась в широкоплечую фигуру в мешковатом костюме. Мужчина держал руки в карманах брюк, отчего казался еще огромнее, чем был на самом деле.
- Жиган, - не отрываясь от поиска, прошамкал старик. - Метнешься в Ростов к Каленному. Он проводит куда надо... Там от моего имени слушать будешь. Делать ничего не надо, просто послушаешь, что люди скажут и мне слово в слово расскажешь.
- Дед, - мужчина достал руки из карманов брюк и развел их в стороны. - Я, как бы вор, а не совразка. Послать больше нет кого?
- Чего? - рявкнул старик, подняв на мужчины колкий, холодный взгляд. - Мал еще сявку раззевать!
- Ладно, ладно, поеду, - торопливо согласился тот, безапелляционно поднимая руки перед авторитетом старика.