- Люгер, - тихо пробормотала девушка, прочитав марку патрона на задней стороне гильзы.
- Ничего мне рассказать не хочешь? - спросил старик, взглядом указав на кисти рук Аглаи и тем самым отметив наколотый на указательном пальце девушки перстень с короной.
- Я... это, - пробормотала Аглая, быстро спрятав руки под стол.
- Я не сужу, - отрицательно замотал головой Афанасий Наумович. - Каждой твари свое место в нашем бренном мире... Только и нам с Настей, согласись, еще пожить хочется. А на нары в нашем возрасте мало говоря не с руки попадать.
Аглая оперлась руками, намереваясь подняться на ноги, но из-за острой боли сморщилась и бессильно опустилась обратно на скамью.
- Мы тебя не гоним, - поспешил заверить старик. - Сил наберешься и ступай куда посчитаешь нужным. Только нам бы хотелось знать с чем дело имеем. Понимаешь?
- Понимаю, Афанасий Наумович, - кивнула девушка. - Вы не волнуйтесь, я уйду, как только смогу. За вашу доброту, правда, отплатить ничем не смогу, но помнить буду.
- Нам и не нужно ничего, - отмахнулся тот. - Наш век не долог остался.
В избу вернулась Настасья Захаровна и поставила на стол крынку со свежим, парным молоком. Затем она принесла полбуханки хлеба и принялась хозяйничать у печи.
- Спасибо вам, Настасья Захаровна, - тихо сказала Аглая.
- Поправляйся, милая, - оглянувшись, улыбнулась старуха.
- А мы тут пока мест побалакали о том о сем, - признался Афанасий Наумович.
- Заболтал старый? Надокучил? - пожалела та, снова улыбнувшись девушке.
- Что вы, совсем даже нет, - пожала плечами Аглая.
- Афоня, - окликнула Настасья Захаровна мужа. - Поглядел бы в сундуке... Там Зоюшкины платья кой-какие остались. Думается, в пору пришлись бы.
- Спасибо, - улыбнулась девушка.
- Рука не поднималась выбросить, - тяжело вздохнула старуха.
Аглая молча кивнула и отвела взгляд в сторону. Афанасий Наумович поднялся из-за стола и скрылся за длинной, в пол, занавеской. Громыхнула тяжелая крышка сундука, зашуршали старые газеты, громко чихнул от поднявшейся пыли хозяин гостеприимного дома.
Вернулся Афанасий Наумович с целой кучей женским платьев и сам приодевшись в штаны, кумачовую рубаху и пиджак, перешитый из офицерского кителя.
- А ты куда вырядился, старый кот? - рассмеялась Настасья Захаровна.
- Не для тебя, старая. Не раскатывай губу, - отмахнулся тот. - Не кожный день молодая барышня у нас в гостях.
Аглая поймала насмешливый взгляд старухи и обе женщины откровенно, вслух рассмеялись.
После сытного завтрака Афанасий Наумович вышел на крыльцо перекурить, оставив женщин наедине. Настасья Захаровна тотчас же подсела поближе к девушке и заглянула той в глаза.
- Аглаюшка, - полушепотом сказала старуха. - Мы тебя не гоним, но и ты нас пойми...
- Я все понимаю, Настасья Захаровна, - опередила ее Аглая. - Мне уже гораздо лучше... Я уйду сегодня.
- Есть куда идти? - все же сочувственно спросила та.
- Есть, - неуверенно ответила девушка. - Мне... в Москву надо, а там...
- Автобус только завтра утром будет. Сегодня уже опоздала, - предупредила старуха. - Переночуешь и, если в силах, ступай себе с Богом.
- Спасибо вам еще раз за все, - улыбнулась Аглая.
Настасья Захаровна поднялась из-за стола и продолжила заниматься домашним хозяйством. Аглая же вышла из дома, все еще неуверенно переставляя ноги и держась за стены.
Выбравшись на свежий воздух впервые за несколько дней, девушка присела на ступеньку крыльца и вздохнула полной грудью. Из-за мгновенно кольнувшей боли она сморщилась, стиснув зубы, и обхватила себя обеими руками.
- Эх, отлежаться бы тебе еще, - пробормотала Аглая самой себе.
Неожиданно, она услышала голос Афанасия Науновича, разговаривающего с кем-то за сараем.
- Врать не буду, сам не видывал, - говорил старик. - Но мужики говорили, что там добра всякого завались...
- Брешешь, Наумыч, - ухмыльнулся незнакомый Аглае мужской голос.
- Золото, картины, ковры, - начал перечислять Афанасий Наумович. - Денег тыщи и даже... как его... забыл... эта, о! Янтарная комната.
- Большевики-поди давно все растащили, - не верил незнакомец. - Сколько лет прошло!
- Все, да не все, - ответил старик. - Барин-то у нас хороший был... Дальновидный.
Аглая прищурилась, внимательно прислушиваясь к невинной болтовне старика с односельчанином.
- Брешешь, Наумыч, - снова ухмыльнулся сосед.
- Вот тебе крест! - рассерженно ляпнул Афанасий Наумович и, как догадалась Аглая, не видя собеседников, набожно перекрестился.
Улыбнувшись деревенским байкам, девушка с трудом поднялась на ноги и вернулась в избу.