Мимо меня постоянно сновали повара и поварята, занимаясь своим основным занятием и искоса поглядывая в мою сторону. Я старалась на них не отвлекаться, чтобы не пропустить момент, когда нужно положить одну из самых основных составляющих – огонь-траву. О том, что она очень сильный биоэнергетик, я знала, потому что неоднократно уже использовала ее и пока по силе и восстанавливающему воздействию равных ей не нашла. Хорошая травка. Причем, кроме магов, сорвать ее никто не мог, потому что она, во-первых, в первозданном виде на простых людей оказывала свое прямое воздействие – человек поджигал все, к чему прикасался, но эффект, слава богу, длился всего несколько минут (все равно приятного мало); а во-вторых, ее видели в растущем состоянии только маги и животные. Последние, в силу своей природной чувствительности, ее вообще не трогали.
Мое новшество начало бурлить сильнее и поменяло цвет с противно-коричневого на бирюзовый. Пора. Я потянулась за огонь-травой и удивленно воззрилась на две веточки. Я же вроде три брала? Или две? Нет, кажется, все-таки три. Покосившись на работников кухни, я не заметила ничего необычного, кроме скривившихся физиономий и сморщенных носов, и пришла к выводу, что третью, наверное, случайно положила раньше вместе с чем-нибудь. Ну и ладно, вряд ли от этого что-то изменится. И бросила огонь-траву в котелок.
Белый густой пар поднялся над жаровней и облаком завис на несколько минут, скрыв от меня содержимое котелка, а когда рассеялся, то жидкость была прозрачной как невинная девичья слеза. Запахло свежестью, как после грозы. Отлично! То, что надо. Я перелила снадобье в небольшую темную бутылку и с чувством честно выполненного долга покинула кухню. Все, на сегодня хватит.
– Нашаманила? – ехидно полюбопытствовал Виктор, завидев меня, идущую со стороны кухни.
– Фу, Виктор! – скривилась я. – Откуда такие ужасные выражения? Шаманы духов вызывают, с бубном вокруг костра прыгают, а я всего лишь снадобья варю. Вполне безобидное занятие, и даже полезное в некоторых случаях.
– И в каких же? – проявил неприкрытый интерес советник. – Я постараюсь их всячески избегать, чтобы не пасть жертвой твоих травяных экспериментов.
– В разных, – неопределенно ответила я, проходя мимо него и даже не останавливаясь.
– Ну да, ну да… – пробубнил он мне уже в спину. – Главное, чтобы эти снадобья или отдельные их составляющие в скором времени не вошли в наше основное меню. А насчет духов… Как бы мы сами после такой готовки в духов не превратились.
Я пожала плечами и на его замечание отвечать ничего не стала. Пусть страдает паранойей, если ему так больше нравится.
Прежде чем отправиться к себе, я заглянула к Катерине, которая занимала комнату на третьем этаже, но, увидев, что она увлеченно штудирует очередной архитектурный фолиант, не стала мешать.
– Я к тебе попозже зайду, – пообещала девушка. – Мне всего несколько страниц дочитать осталось.
Пусть занимается, ей надо. У меня есть пока чем себя занять – я решила посвятить оставшееся до ужина время разбору своих нехитрых пожитков, накопленных в Бемирании, до которых до сих пор рука почему-то никак не доходила. Все мои вещи так и оставались сваленными в сумке, и я доставала их лишь по мере необходимости. Порядок никогда не был моей сильной стороной, но надо же с чего-нибудь начинать.
Вытряхнув содержимое сумки на кровать, я сразу сгребла одежду, подаренную в основном Василисой, и запихнула ее в шкаф. Мешочки с травами перекочевали в один из ящиков комода, предметы личной гигиены заняли второй ящик, остальное – в третий. На кровати осталась сиротливо лежать только какая-то книга. Странно. Что-то я не припомню, чтобы брала с собой в дорогу литературу. Внимательнее присмотревшись к обложке, я сразу все поняла. Любовный роман, который мне неоднократно пыталась навязать наша чувствительная принцесса, уверяя, что я должна обязательно его прочесть. Зачем только? Была бы охота. Да одно название «Любовь на троих» чего стоит. Никогда не любила подобное чтиво, и все-таки она мне его сунула. Вот вредина! Ладно, пусть пополнит княжескую библиотеку. Не очень достойный вклад, конечно, но…
Я покрутила книгу в руках, не зная, куда пока пристроить, чтоб не забыть унести, и из нее выпал сложенный лист бумаги. А это что у нас такое? Не дай бог, к книге любовная записка прилагается. Еще не хватало.
Но это оказалась дарственная короля Расстании на деревню Забытки. Надо же, а я в свете последних событий и забыла про нее. Интересно, как я умудрилась сунуть ее в книгу и даже не помнить об этом?
Я опустилась на кровать, тупо уставившись на гербовую тисненую печать, размазанную по моему имени, и широкий королевский росчерк. Таким почерком только секретные документы писать, все равно ничего не понятно, лишь по смыслу и можно догадаться. А я думала, что только я как курица лапой пишу.
Воспоминания густой тягучей волной нахлынули на меня, заставив сердце болезненно сжаться. Я в последнее время старалась вообще не думать об этом, надеялась, что вскоре боль и тоска пройдут сами по себе, но я ошиблась. Моя маленькая избушка в глухом лесу… Когда-то она была моим домом, я успела к ней привыкнуть и сродниться, а теперь ее нет. И, наверное, не будет никогда. Очень захотелось все бросить и рвануть сломя голову в далекий расстанский лес, где я знаю почти каждую травинку, каждый кустик…
В дверь поскреблись. Сенька не торопясь прошел в комнату, задрав хвост трубой, и вальяжно развалился на кровати.
– Что за манускрипт? – кивнул он на бумагу у меня в руках.
– Дарственная на Забытки, – горестно вздохнула я. – Вот думаю, сжечь ее, что ли? Зачем они мне?
– Совсем сбрендила?! – Кот подскочил от такого кощунства. – Даже не вздумай!
– Ну сам посуди, – принялась объяснять я. – Что я с ними делать буду? К какому месту прикладывать?
Сенька рассерженно зафыркал, выражая крайнюю степень возмущения. Весь его вид говорил о том, что в моих умственных способностях он усомнился уже давно, но сейчас окончательно уверился в их полном отсутствии.
– Неужели ты не хочешь вернуться? – задал он коварный вопрос.
Ну что мне ему ответить?
– Наверное, хочу, – не стала сильно кривить душой я. – Хотя бы для того, чтобы собственными глазами увидеть, что осталось от нашего дома, и больше никогда туда не возвращаться. Теперь мой дом здесь. К тому же я лешему обещала…
– Ну и что? Лишняя недвижимость никогда не помешает, – проявил кот деловую хватку. Все-таки с Виктором он не зря общается, иногда и у советника есть чему поднабраться. – И потом, не обманывай сама себя и меня заодно, – дернул ухом Сенька. – Ты безумно хочешь домой. Уж я-то знаю.
Мне осталось только подтвердить его правоту жалобным взглядом. Правильно говорят: животных и детей черт обманешь.
– Как ты думаешь, – спросила я, после непродолжительного молчания, – Александр…
Кот прекрасно понял, что я имею в виду, и состроил такую гримасу, что психический диагноз поставить самой себе труда не составило.
– Алена, – участливо заглянул он мне в лицо, – князь, в отличие от тебя, в здравом уме и твердой памяти и про стрелы бемиранские хорошо помнит. Он тебя даже к границе Трехгории не подпустит, пока твой горе-стрелок не будет найден.
Наверное, он прав. Но если быть с собой до конца честной, то домой хочется со страшной силой. Тянет меня туда, соскучилась. Признаваться просто сама себе раньше не хотела. Там все мое, родное. Я уже, правда, и к замку немного привыкла, но…
– Ну и что же мне с этими Забытками делать? – постаралась я отогнать грустные мысли о том, что еще неизвестно когда попаду в свой лес. – Вот еще проблема на мою голову.
– А ты к Виктору сходи, – подал идею Сенька. – Он у нас специалист по международным вопросам – должен знать.
Вот спасибо тебе, дорогой, нашел что предложить. Хотя…
Я, как порядочная, постучалась, прежде чем распахнуть дверь кабинета, и вошла. Виктор поднял глаза от бумаг, но, увидев меня, воззрился с недоумением. Чтобы я сама к нему пришла? Такого еще никогда не было.