— Кощеюшка! Да на кого ж ты меня оставил…
— Ты чего это? — кинулся к ней Баюн.
Она отмахнулась, вытирая слёзы.
— Знала ведь, что нельзя его одного оставлять! Чуяла! Пропал! Совсем пропал Кощеюшка…
Кот, у которого уже вертелась на языке подходящая цитата из древних философов, решил промолчать. Видно было, что бабка убивается искренне. Видимо, были в её прошлом тайны, о которых он ещё не ведал.
Комната Яги, из которой она уходила ещё Василисой, была запечатана заклинанием, а потому не тронута. Бабка первым делом отыскала молодильный крем, и через пару мгновений перед котом снова стояла царевна. Губы её были скорбно сжаты, лицо выражало крайнюю решимость.
В комнате нашелся фонарь, с которым Василиса и кот обошли бункер и осмотрели каждый уголок. Нигде не было и следов мелкой нечисти. Припасов тоже не осталось, но весь пол в кладовых был усыпан крошками и чем-то ещё, к чему приглядываться не стали. Голодный кот тяжело вздохнул.
— Ладно, не пыхти, у меня в комнате скатерть-самобранка есть, — утешила его Василиса. Кот приободрился.
Скатерть подала сытный ужин, но царевна была погружена в глубокие раздумья и к еде почти не притронулась. Кот поужинал за двоих, приговаривая:
— Не пропадать же добру.
Как только всё было доедено, скатерть вместе с посудой свернулась в аккуратную салфетку. Василиса поднялась.
— Ну, что, идём? Надо попробовать отыскать хоть кого-то.
Кот вздохнул и тоже поднялся. Больше всего ему хотелось сейчас завалиться спать на тёплой печке, но не отправлять же царевну одну в мёртвые леса.
Первым делом спустились к реке. Русалки не могли уйти далеко, и стоило поискать их у воды. Никого не было видно, но Василиса отметила, что вода почти очистилась, и у берега вьются стайки мальков. Вернулись на поляну. На сухой траве были хорошо видны следы, ведущие в лес.
Широкая вытоптанная тропа закончилась высоким обрывом. Внизу был глубокий овраг, на другой его стороне начинался непролазный лес.
— И что? — спросила Василиса. — Где нам теперь их искать?
— Тс-с, — зашипел кот. — Я что-то слышу.
В лесу стояла мёртвая тишина. Не было ни птиц, ни насекомых, и в этой тишине кот услышал какое-то шевеление под землёй.
— Там мыши, — очень тихо сказал он. — Много мышей.
Глаза его загорелись зелёным огнём, шерсть встала дыбом.
— Зачем нам мыши? — возмутилась Василиса.
— Я пока не знаю, но в бункере тоже пахло мышами. Только я думал, что у меня голодные галлюцинации, — объяснил кот. — Так что в любом случае они что-то знают. И ещё, помнишь ту мышь в городе? Возможно, это не совсем те мыши, к которым мы привыкли.
Баюн свесился с обрыва, махнул царевне лапой и исчез где-то под землёй. Василиса осторожно спустилась вслед за ним и обнаружила тоннель, в котором она могла идти чуть пригнувшись. Пришлось наколдовать маленький светящийся шар и медленно пробираться под землю. Из тоннеля тем временем доносились звуки ужасающего побоища. Под ноги царевне выскочила крупная мышь, потом ещё одна, потом целая стая. Василиса взвизгнула, но не остановилась.
В конце тоннеля оказалась пещера, кишащая многохвостыми мышами. Они разбегались во все стороны, ныряли в бесчисленные ходы, метались под ногами. Кот Баюн тем временем крепко держал лапой здоровенную мышь в короне и красном плаще.
— Не имеете права, — верещала мышь. — Я мышиный король! Я буду жаловаться международному мышиному конвенту!
Царевна даже улыбнулась, глядя на это зрелище, но тут из угла раздался слабый голос:
— Василисушка!
Василиса замерла, кинулась на голос, но внезапно остановилась.
— Кощей! Коще-ей, — она залилась смехом, — тебя украли мыши?
Кощей, связанный по рукам и ногам, смотрел смущённо и виновато.
— Так видишь их сколько? Они захватили бункер, разогнали всех наших, всё сожрали, а меня взяли в плен.
— Я и забыла, что ты мышей боишься, — захлёбываясь от смеха, сказала Василиса, и принялась развязывать Кощея. От избытка чувств она обняла его и расцеловала в обе щеки. Кот стыдливо отвернулся, сделав вид, что занят мышиным королём.
Эпилог
Василиса и Кощей шли по берегу и любовались очистившейся рекой, в которой плескалась рыба. Завидев их, торопливо нырнула в воду русалка.
После мёртвой зимы настала весна, прошли тёплые дожди, смывшие все последствия катастрофы, и природа жадно брала своё. В ветвях деревьев пели неизвестно откуда взявшиеся птицы и будили спящий лес. Из-под пожухшей травы начала расти молодая зелёная травка. Лесовики приводили в порядок чащобы, и кикиморы уже заселяли родные болота. Всё возвращалось на круги своя.