— Это был переломный момент в моей жизни. Я должна была забыть об играх и научиться часами корпеть над скучными свитками и пыльными фолиантами, заучивая на зубок названия растений и их свойства.
Девушка опустила голову, от чего огненные пряди упали на лицо, скрывая подступающие слезы.
«Не хочу, чтобы Николас видел мои слезы».
И он не заметил, испытывая неловкость от того, что позволял себе так пристально рассматривать девушку, сидящую рядом с ним. Лишь, когда Ядвига смахнула с лица прозрачные слезинки и выпрямилась, улыбаясь, юноша обернулся и залюбовался.
«Даже если вся лесная нечесть встанет на моем пути, это не вынудить меня свернуть с дороги, по которой идёт она. Сейчас ничто не кажется настолько правильным, чем быть с ней рядом".
Ядвига покончила с простеньким ужином и внезапная дремота стала одолевать зелёные, колдовские глаза.
— Ох, я и не думала, что настолько притомилась, — она сладко потянулась, и сонно зевнула. — Необходимо вздремнуть маленько и дальше отправляться в путь.
— Ты права, сон не помешает, — он снял с плеч кожаную накидку, и передал её в руки девушки. — Держи. Укройся. Так будет намного удобнее.
— Но как же ты?
— Тебе не стоит об это думать. Со мной всё в порядке. Я прислонюсь к дереву и тоже вздремну.
— Спасибо, — смущаясь, ответила одаренная.
Она прилегла близ костра, свернулась калачиком, поджав к груди ноги, накрылась длинной накидкой и закрыла глаза. Николас тоже расположился поудобнее.
Оба слишком быстро провалились в сон. Крепкий, глубокий. Почти магический.
В округе подул пронизывающий ветер, закружилась причудливые, зловещие тени, но молодые люди этого уже не видели.
Пробираясь сквозь темноту своего дремлющего сознания Ядвига увидела странное наваждение, мало походившее на сон. Скорее это было видение переплетающиеся из прошлого и будущего. Всё настолько смешалось, что разобраться в значении сна было почти невозможно. Девушка приподняла черную ткань, которую изрешетили крупные безобразные дыры, через которые пробивался тусклый, колеблющийся свет. В нос ударил резкий, густой запах топленого воска, душистых трав и крови. Морщась от противного сочетания ароматов, Ядвига заглянула за завесу и остолбенела, встретившись с серыми глазами отца.
«Он нашел меня!» — в голове забилась лихорадочная мысль, от которой пересохло в горле.
Но в следующий миг, девушка поняла, что наполненный нежностью взгляд Веслава смотрит сквозь нее.
— Что происходит? Кто это рядом с ним?
Мужчина опустил голову и приподнял выше небольшой свёрток. Коснулся носом маленьких светлых пальчиков и проронил одну единственную крупную слезу.
«В его руках ребенок и… это слёзы…отец плачет… никогда не видела его слез…» — сердце в груди Ядвиги сжалось от тоски. Никогда она ещё не видела сурового, волевого отца в таком уязвимом состоянии.
Спящая не сразу увидела, что кроме мужчины с ребенком в комнате были ещё люди. Изможденная молодая женщина лежала на кровати, отвернувшись к стене. По всей видимости, она спала, измученная тяжелыми родами.
К Веславу подошла маленькая ветхая старушка с белыми волосами, выбивающимися из под платка. Она поправила костлявой, иссохшей рукой одеяльце, в котором был спрятан младенец и горько улыбнулась.
Внезапно в глаза Ядвиги промелькнула яркая головка, как пламя вырывающееся из печи.
Девушка ахнула, прикрыв рот рукой:
— Батюшки! Неужели этот ребенок — я?!
Против воли, она вскрикнула слишком громко, но никто не услыхал и даже не взглянул в её сторону. Действие происходило само собой. Она лишь стала невольным свидетелем событий прошлого.
Переводя растерянный взгляд на старушку, она тихо прошептала:
— Значит ты Зорица? Вот, как ты выглядела. Как жаль, что мне не представилось быть лично с тобой знакомой.
— Поклянись, что никогда, ни единой живой душе не скажешь о том, что сегодня произошло в стенах этого дома.
Мужчина кивнул, не отводя влюбленного взгляда от огненной головки.
— Клянусь. Никто, никогда, ни при каких обстоятельствах не узнает о случившемся. Я заберу эту тайну с собой в могилу.
— Когда я умру, сожги моё тело, а пепел закопай за храмом на ритуальной земле.
Ядвига ужаснулась тому, как спокойно и безмятежно говорила Зорица. На Веслава это произвело не меньшее впечатление. Он поднял на старую серые глаза, полные ужаса.
— Почему ты это мне говоришь?
— А как же не говорить, если я умру через три дня.