Утром нас разбудил петушиный крик.
– Вот только этого счастья нам не хватало! – Никита злится, что поспать ему не дали.
– Вставать с петухами – это издевательство. И кто, интересно знать, петуха в поселке завел?
– Придется теперь окна закрывать, чтобы кукареканье не слышать.
– Может, кто из соседей скажет умнику, что все спать хотят?
– Умника еще вычислить надо. Добровольно никто не признается.
– Кто-то на утреннюю дойку опаздывает. Вот петуха и завел.
– Иришка, у нас беруши есть?
– Спи. Я окна уже закрыла.
Накрыла мужа одеялом и прижалась к нему. Холодно стало по утрам. Осень близко. Последние солнечные теплые деньки нас радуют. И заснула…
Проснулись мы только в десять. Как ни странно, мы выспались. Стали собираться в путь. Никита опять первым занял ванную. Вот как он это делает? Все время так. Пойду в ванную после него. К обеду собрались и поехали. Сначала в школу под номером пять. Я узнала, где Софья училась и кто был классным руководителем. Осталось только поговорить. Когда приехали к школе, я поняла, что ничего разузнать не получится. Школа стала лицеем. И педагогический коллектив обновился. Кто про старых учителей расскажет?
– Иришка, смотри, учителя все молодые. Что делать будешь? – спросил Никита. Он посмотрел на планшете сайт этого лицея.
– Все равно попробую узнать хоть что-то. Может, повезет.
– Оптимистка ты у меня…
– Я пошла.
Мы договорились с Никитой, что он со мной в лицей не пойдет. Женщин смущает просьба вспомнить былое в присутствие мужчины. Вдруг какие женские секреты выдавать придется, а его все стесняются. Мне одной проще будет разговорить свидетелей. Я и корочки детектива с собой взяла. Как ни странно, мне в этой школе крупно повезло. Бывшая одноклассница Софьи стала завучем в школе. Она мне и рассказала про выверты Софьи Либерман.
– Про Софу я могу сказать одно. Сволочь она, какую еще поискать…
– Почему?
– Когда к нам в класс пришла новенькая, мы ее приняли. Никто не дразнил, как в других школах. Никто не обижал. Она же страшная была: зубы кривые, сама в каких-то болячках вечно. Она все время носила форму с длинными рукавами. Физрук ее заставил кофту снять и майку надеть. Она разрыдалась, но сняла кофту. Под ней была майка. А там – мама дорогая: вся кожа в каких-то болячках. Ее сначала к фельдшеру послали. Та – к кожнику. В общем, Софья принесла справку, что это не заразно. Аллергия на что-то у нее была. Физрук ей за этот урок пятерку поставил. Ни за что. Извинился. Но злобу она на физрука затаила
– А физрук-то при чем? Он же обязан был так сделать. На физкультуре бегать надо. Тепловой удар ребенок получит. Не дай бог, вообще помрет. И физруку тюрьма.
– Все это понимали. Только она ничего от злобы своей не понимала. Пакостить ему начала. Родители кляузами нашего директора изводили. Директор видит, что эта семейка от физрука не отстанет, и по своим связям физрука устроил в другое место. Даже лучше, чем в школе. Мороки меньше, а зарплата больше. Только эта Софья не успокоилась. За других принялась. Выживала всех, кто ей не угодил.
– Слушайте. Но она же ребенок. Как она могла людей выживать?
– Она хитрая: пакости делала всегда чужими руками. Стравливала. Интриговала. Шантажировала.
– Шантажировала?
– Именно. И так складно у нее получалось. На нее даже никто не думал.
– Из-за того, что она страшная?
– И поэтому тоже. Она и училась-то так себе. А в этих интригах чувствовалась умелая рука и острый ум. Она же только к нам пришла, но уже знала все наши больные места. Скольких подруг рассорила. И вскоре наш класс стал классом одиночек. Все против всех. Каждый сам за себя.
– И как ее вычислили?
– Случайно. Из-за мелочи.
– Все «великие комбинаторы» на мелочи сыпятся.
– Она не подумала, что наши две закадычные подружки – Танька Татура и Танька Зозуля станут выяснять между собой отношения. Они могли просто друг с другом не разговаривать, как сделали остальные. Обидеться и все. А они стали ссориться и выкрикивать, кто кому что сказал и когда. Вот тут и выяснилось, что больше половины никто ничего не говорил никому. И тогда всплыло имя того, кто сплетни донес.
– И это оказалась Софья Либерман?
– Она интриговала. Мерзавка страшная. Тогда весь класс понял, в чем дело, и стал выяснять отношения.
– И правда выплыла наружу? Что вы сделали? Побили ее?
– Больно нам надо о дерьмо руки пачкать. Мараться еще. Пришли к директору, объяснили все и потребовали, чтоб ее убрали из нашего класса. Иначе мы ей устроим…
– И как директор отреагировал?