– Логично.
– Куда она эту снятую обувь дела? Там полиция в радиусе пятьсот метров все обыскала с собакой. Никаких босоножек не нашли. Значит, этот неизвестный унес лишние босоножки или утопил в озере.
– Возможно…
– Есть еще версия. Ее на руках кто-то на кресло принес. Может, она была без сознания. Ее убили. Показательно. На публику. Он же мог труп просто в озере утопить – и концы в воду.
– Ириша, полиция дело расследует. Они за это деньги получают. Ты-то куда поперек батьки в пекло лезешь?
– Здесь же совершено преступление. По меньшей мере, неоказание помощи нуждающемуся. Это уголовная статья. Ее спасти можно было. Да и девушку жалко. Молодая и красивая.
– Она глупая. Зачем в лес на ночь глядя поперлась? Каких приключений на свою худосочную филейную часть тела искала? Это закономерный итог ее авантюризма.
– Ну и что, что она глупая? Если глупая, то пусть умрет? Ты сам же понимаешь, что ее убили? А полиции это расследовать на фиг не надо. По-тихому дело сначала приостановят за неизвестными лицами, а потом будут сроки выжидать, чтобы по истечению сроков давности вообще закрыть. Хорошо, если вообще установят, кто она. А то могут безымянной похоронить. И родня не будет знать о ней ничего. А убийца войдет во вкус и станет дальше убивать.
– С чего ты это взяла?
– Убивший однажды либо всю жизнь каяться станет и замаливать грехи, либо опять будет убивать. Это закономерно.
– Давай договоримся. Я пожалею, что пошел у тебя на поводу, но мы завтра с тобой в полицию съездим и там все выясним. Как дело продвигается узнаем. И чек предоставим, и про показания водителя маршрутки расскажешь. В общем, просто с ними поделись всем, что знаешь и думаешь. А потом пусть полиция делом занимается. Ты в это дело больше не полезешь. Договорились?
– Хорошо.
– Слово даешь?
– Угу.
Ночью я не спала. Все ворочалась и думала. До самого утра мозгами скрипела. У меня выстроилось несколько версий произошедшего. Только вот надежды на то, что меня без иронии и насмешек выслушают в полиции, было мало. А вероятность, что примут мои выводы к сведению – почти ноль процентов. Хорошо будет, если вообще снизойдут и просто дадут мне высказаться. А то просто завернут с моими идеями…
Мы с Никитой утром узнали, кто ведет это дело. Созвонились со следователем. Приехали. Привезли записи, чек за воду, которую купила девушка. Он вообще чудом сохранился. Хорошо, что девушка выбитый чек с собой не взяла. Кассир скинула его в коробку для неистребованных чеков. Как только узнали про убийство, я метнулась в магазин. Чтобы угодить жене начальника, продавец разыскала чек. Благо он в коробке сохранился. Мусор у нас ленивая кассирша редко выкидывает. Дай ей бог здоровья. Время и покупка в чеке совпадали с записями с камер. Следователь меня спокойно выслушал. На все мои выводы покивал головой. Пора уходить. Но я не могла уйти просто так. Могу же я полюбопытствовать? И следователь вроде адекватный попался. Вдруг да ответит…
– А можно вопрос задать? Уточнить. Вы банковскую карту при девушке обнаружили? Она же картой рассчиталась за воду.
– Нет, при ней не было карты.
– А бутылку воды тоже не нашли?
– Нет. Не нашли. Может, по дороге выкинула.
– А на месте происшествия вы босоножки ее не находили?
– Какие?
– В которых она приехала.
– Не находили.
– А личность погибшей установили?
– Нет.
– Смерть естественная или насильственная? – я уже наглеть начала.
– Экспертное заключение пока не готово. Предположительно, причина смерти – отравление.
– Значит, убили?
– Или сама отравилась. Хотела умереть, – следователь выдвинул свою версию. Такая версия для него очень удобна…
– Если сама отравилась, то где тогда ее босоножки? Кто принес цветы и ленты? Ее отравили, – высказала я свое мнение.
Следователь хмыкнул. Поглядел на меня, как на убогую. Но остался при своем мнении. Ему это дело спихнули. А у него и так работы невпроворот. Своих дел много. Еще и это прилетело. Жена его пилит, что дома не бывает. А тут вообще загрузили. Разведется с ним скоро жена.
Мы попрощались со следователем. Он дал нам свой телефон. Вдруг я еще что-то обнаружу, или кто-нибудь из жителей поселка что-то интересное вспомнит. И мы вышли из кабинета.
– Что ты думаешь? – спросил меня Никита.
– Что тут думать? Наверняка глухарь им с креслом из леса прилетел. Следователь делами перегружен. Навряд ли сильно копать станет.
– Это с чего такие выводы?
– У него на столе много дел лежит. И соседний стол завален папками.
– Это стол второго следака.
– Стол второго. Но нам дежурный проговорился, что наш следователь будет в кабинете один. И мы не ошибемся. Значит, второй либо в отпуске, либо болеет.