– По расследованию понятно. А что с твоими планами на бизнес?
– Эти планы подождут. Тут важнее и интересней.
– Иришка, а может, ну его бизнес? Может, просто женой побудешь?
– Никита, мы уже по этому поводу говорили несколько раз. Я не халявщица. Я не могу на твоей шее сидеть, хотя шея у тебя крепкая. Я от безделья через некоторое время взвою и стану на людей кидаться. И на тебя тоже. Учти, что мне надо реализоваться.
– Вот и реализуйся, как жена и мать.
– Я хочу еще и в роли деловой женщины состояться. Я хочу себя уважать. Я Альбине Владимировне завтра позвоню и дам Востриковым деньги. Пусть открывают свое кафе. А там, глядишь, и я подключусь к ним. Мне просто надо пару дней на обработку документов. И будет понятна суть этих убийств, мотив преступления пойму.
– Так ты им сейчас позвони. А деньги я им завтра подвезу.
– Спасибо, Никита. Мне с тобой в качестве мужа крупно повезло. Умный, добрый, красивый, сексуальный…
– Вот про последнее можно поподробнее? А вообще, хвали меня почаще. Я это люблю.
– Пойдем домой, я там тебя так похвалю…
Никита резко встал, взял меня на руки. Как дикарь свою добычу в пещеру поволок. И вот хвали мужиков после этого…
– Несет меня лиса за дальние леса…
– Молчи! Ты мой трофей!
– Поберечь бы трофей надо. Смотри, не урони. Сейчас тебя Петька с мамой атакуют вопросами.
– Может, рассказать им?
– Не надо. И так нервотрепки хватает.
Вечером позвонил сын Натана Львовича. Он сказал, что папа до сих пор в коме. Врачи говорят, что состояние стабильно тяжелое. Спрашивал у меня, зачем его отец ходил в лес. И как ответить, если я и сама понять не могу, что ему в лесу понадобилось. Да еще возле этого злосчастного дупла. Что он там искал? Или что нашел?
– Скажите, а вашего отца ограбили?
– Нет, он без денег в лес пошел.
– А ключи не пропали?
– Нет, ключи были при нем.
– А что полиция говорит? Они дело о нападении на него открыли?
– Дело открыли. Но ничего мне не говорят. На все вопросы отвечают, что идет следствие.
– А у вас в доме ничего не пропало?
– Ничего.
– Чужих в доме не было?
– Да нет. Уже полиция спрашивала. У нас по камерам все чисто.
– Тогда я вообще ничего не понимаю.
– Извините. Я думал, что вы могли знать, зачем он в лес пошел.
– Почему я?
– Последний звонок с его телефона был вам.
– Да? Это интересно. Вы, если что-то узнаете, звоните. Не стесняйтесь.
Сын ювелира попрощался и положил трубку. Наши все трое смотрят на меня. Им любопытно.
– Сын ювелира звонил. Вопросы задавал. А я даже не знаю, что ответить. Меня саму мучает вопрос, что в лесу делал Натан Львович. Вот жизнь. С каждым разом все чудесатее и чудесатее…
– Теть Ира, расскажи, что ты задумала. Ты же явно что-то замышляешь?
– Ладно. Смотрю, ты не отвяжешься. Я тебе скажу. Только заключим устный договор. Я скажу тебе, если ты съешь одномоментно, в один присест, без перерыва двадцать пельменей. Согласен?
– Согласен.
Петька думает, что победа у него в кармане. Уж какие-то жалкие двадцать пельменей он запросто съест. Тот еще троглодит… Я выловила пельмени в тарелку. Петька заправил майонезом и кетчупом. Сидит, ест. Мы считаем. Шестнадцать. И это был последний пельмень.
– Я доварю.
– Ты договор помнишь? Одномоментно, без перерыва. Ты проиграл.
– Это не честно. Вы не обговорили, что пельменей будет меньше.
– Это главное, что тебе надо знать о договорах. Все условия тобой должны в мелочах обговариваться. И деньги, а в данном случае пельмени, счет любят. Посчитал бы ты пельмешки и не дал бы себя обмануть. Это даже не обман. Это вроде текста мелким шрифтом…
– Все равно не честно. Вы воспользовались тем, что я вам доверяю.
– Главное правило при заключении всех договоров: доверяй, но проверяй. А вообще не расстраивайся. Я расскажу потом.
– Да? А Никите все рассказала…
– Нет, не рассказала. Мы с ним про другие дела говорили. Я решила с Востриковыми на паях кафешку открыть.
– А реклама как? – хором спросили все трое.
– А рекламное агентство позже. Всему свое время. Помните? Вселенная подскажет…
Вечером пошли сначала гулять в лес. Все вместе. Далеко от дома не отходили. Выгуляли Петьку с Грейсом. Я иногда смотрю на них и не понимаю, кто из них собака. Грейс человеческую речь понимает почти как человек. А Петька эмоции и лай пса на раз считывает. И оба круги вокруг нас нарезают. Щенки-переростки… А потом мы все вместе пошли домой.
На следующее утро я договорилась с подругой о встрече. Меня ждали в кафе в любое удобное для меня время. Хоть какое-то дело меня отвлечет от скуки. Я ведь Никите чистую правду сказала. Не могу без дела. Мне надо что-то делать, чего-то добиваться. Сидеть дома и жарить котлеты – не мое призвание. Это честно. Не домохозяйка я. Не домоседка. Мне задачки потруднее подавай. И чем труднее моя цель, тем интересней. Кафешка и рекламное агентство – это не тот бизнес, который бы меня захватил полностью. Хотя для того, чтоб не сдохнуть от скуки, вполне сойдет. Надо было что-то новое искать, куда приложить свои способности. Вот всякие приключения и расследования – это мое. Мне интересно, как и почему кто-то решается на то, чтоб кого-то убить…