Хозяйка копалась в огороде. Увидела нас и сама подошла к ограде.
– Как там Нюся?
– Нормально. Просила вас ее вещи собрать в больницу.
– Сейчас я соберу. Завтра ей отвезу.
– Зачем завтра? Я ей пообещала вас сегодня привезти.
– Сегодня? – стоит растерянная.
– Если вам некогда, давайте я ей вещи отвезу. А вы завтра приедете.
– Отчего же некогда. Сейчас соберу все и буду готова ехать.
– Мы тогда подождем, – сказали мы ей и остались возле ограды.
Сели на скамеечку. Она выскочила из калитки и метнулась к другому дому. Мы сначала не поняли, что происходит. А оказывается, она в дом подруги помчалась собирать вещи. Вот скорость у старушки. Не догонишь… Через пять минут она вышла с узелком в руках. Вот, ей-богу, не вру. Именно с узелком, как в старых фильмах показывают. И смех, и грех. Ничего не меняется. Она с этим узелком подошла к нам.
– Готовы ехать?
– Готова. Все вещи собрала.
Никита сел в машину. Остановился у магазина. Через несколько минут вышел. В руках несет большой пакет. Сунул его в руки бабульки.
– Что это, сынок?
– Это продукты тете Нюре от нас.
– Не надо было тратиться на нас, старых.
– Пусть поправляется. Она людям здоровой нужна.
– Хоть кто-то о ней побеспокоился.
– Извините, но как к вам можно обращаться?
– Баба Маня.
– Тетя Маша? Я правильно поняла? А по имени отчеству?
– Мария Ивановна.
– Классика жанра. Если еще скажете, что были учителем, то это будет улет, – кому что, а Никите сразу анекдоты про «Марьиванну» вспомнились…
– Была.
– Что преподавали?
– Историю. Но кому она теперь нужна?
– А к ювелиру как попали?
– Хозяйка померла, вот я и попала.
– И когда хозяйка померла?
– Давно. Мальчик маленький был. В садик еще ходил.
– Вы столько лет на них отпахали, и они вас уволили?
– Уволили. Им теперь не по карману иметь прислугу. Они теперь сами нищие. А у нищих слуг нет…
– А вот меня любопытство мучает. Мать Марка была светлая? В кого он такой пошел?
– Мать была черная. Чернее головешки…
– В кого он такой не типичный еврей?
– Они всем говорили, что в деда по матери. Но я думаю, что приемный.
– С чего взяли?
– Она ходила вроде беременной, а пуза не было. И вдруг раз – и ребенок появился. Ну и откуда? Или приемный, или от любовницы.
– А у ювелира была любовница?
– Была. Красивая девка. Беленькая вся такая, фигура ладная. И сам Натан в молодости красавец был: черноглазый, черная грива волос, стройный, красивый. Это сейчас пень трухлявый, лысый и горбится.
– Значит, мать Марку навряд ли была родной. Мать его любила?
– Как ни странно, любила. Постоянно над ним тряслась.
– Так может, он ей родной был? Просто в деда?
– Может быть…
Несколько минут она молчала. Прервала разговор. Только себе под нос что-то мычала и кивала. Что-то обдумывала. И мы молчали. Переваривали ее новости. Интересная штука жизнь: порой такие загадки загадывает, только держись…
Когда тетя Нюра увидела свою подругу, слезы брызнули у нее из глаз.
– Машенька! Думала, уже и не попрощаемся.
– С чего прощаться собралась, Нюся? У тебя всего-то перелом ноги.
– А вдруг бы здесь сгинула. И никто бы не пришел.
– Но я пришла. И чего зря слезы лить?
– Вот загремела на старости лет.
– Так не сама загремела, а помогли тебе. Поймать бы этого разбойника.
– А чего его ловить? Юрка это. Больше некому.
– Какой Юрка Вы знаете, кто вас сбил? – стало мне интересно.
– На все сто процентов не уверена, но это Юрка, хулиган местный.
– Значит, надо к его родителям наведаться.
– Зачем? Они бессовестные. Нет смысла туда ходить. Доказать мы ничего не сможем.
– Как сказать… Если он на видео попал, то докажем. Электросамокат-то приметный.
– Ну, если только видео…
Видно было, что эта тема ей крайне неприятна. Был у нее конфликт с этим Юркой, и к гадалке не ходи.
– Мы вас оставим. Вы поговорите, а мы за кофе сходим. Вам взять чай или кофе?
– Если можно, то кипяток принесите.
– Хорошо. Принесем.
Пошли в коридор, набрали кипяток с бойлера. Принесли два стаканчика бабулькам: пусть почаевничают и поговорят. Мы вышли из палаты и пошли по направлению к автомату кофейному. Кофе, конечно, там бурда бурдой, но без кофе я сейчас не жилец.