— Иван-дурак! — воскликнула она. — Ты ведь дурак Иван, мы тебя давеча спровадили.
— Плохо спровадили, значит, — усмехнулся Иван-дурак. И ей под шеей почесал.
Замурчала кошка Мег — любила она больше всего на свете, когда ей в этом самом месте чешут.
— Ласковая какая, — усмехнулся Иван, и вторую руку на спинку дивана положил. Чтобы и Ягу-Ясю обнимать.
— Ага... Когда вредничать не начинает, просто золотко, — согласилась Яся и стала чесать Мег за ушком.
Счастья кошке Мег привалило: развалилась она пузом кверху на коленях этих двоих, и забыла про все свои горести.
А Ванька и Яся попивали чай и молчали. И нравилось Ясе, что молчат они, а все равно так тепло и уютно, и так, как быть дОлжно. И камин горел, и кошка на коленях урчала, и рука Ванькина ее так тепло и надежно обнимала... И не думала она, что бывает так. И что будет так.
Положила голову на плечо ему да и заснула.
А Иван снял с нее шляпу тихонько мокрую, вытащил из пальцев чашку с чаем, махнул Мире, чтоб столик какой, что ли подставила.
— И давай уйдем куда-нибудь... К морю, что ли...
А потом положил голову на Ясино каре, и тоже заснул.
Так и спали они все трое: Иван, Яся и белая кошка Мег.
А Кикимора дно прибирала, ворчала да яблочко искала. Впрочем, толку-то от него без блюдечка.
Леший Тихомире дорогу потихоньку расчищал, когда слишком уж дремуче становилось. Да жене не говорил — снова кричать про всемирное равновесие начнет, что смертным нельзя подсоблять так много. А ему просто хотелось. Вот правильно это было, и все.
Жар-птица перышки чистила в овражке, что Вещий Олег предложил для укрытия. Работы тут непочатый край, конечно.
— Лети, Вещий Олег, да имя у Яги для меня спроси, — велела она.
Царь Долмат теперь всю жизнь будет с узором от молний ходить. Будто по рукам да ногам связанный. И поделом. Твоя свобода всегда заканчивается там, где начинается чужая.
А Серый Волк, высунув язык, мчал через леса дремучие Ивана-царевича и спящую Елену Прекрасную. Не Елену, конечно, но как зовут спящую царевну, он не знал. А вдруг Елена? Ну, и прекрасная — а что с того? Пущай Иван-царевич уж сам решает.
Иван-царевич не тужил ни за жар-птицей, ни за пером, ни за Иваном-дураком и Ягой. Вез он домой свою суженую, а это самое главное в любом подвиге ратном для добра молодца.
И все бы заканчивалось хорошо, только вот... Завтра понедельник. А это значит, что все только начинается. В который раз.
11. Злое колдовство понедельника
Мы не разделим их стресс и невроз — общественный вес и карьерный рост
Для нас ничего не значат.
Високосный год. Солнечный зайчик
Потянулся Иван сладко и открыл глаза. Так и уснул, видать, сидя — камин догорает, за окошком светает, шея закостенела. Как Ягова нога.
Кстати, о Яге — она калачиком рядом свернулась, голову на колени ему положила доверчиво, коленки под грудь подтянула. Кошка Мег на худом боку у нее лежала, голову на лапы положив.
Улыбнулся Иван, коснулся рукою затекшей подросшей щетины. А вдруг не понравится ей, если он бородой зарастет? Может, ну их, царапины, да и побриться?
На спящую Ягусю посмотрел, по волосам ее коротким и светлым, как колос пшеницы, провел нежно ладонию. Из речки Смородины выловленное солнышко его ясное. Которое в избушке хоронится, как улитка в ракушке. Но теперь и ему в эту избушку, в эту ракушку есть ход. И своей, отдельной, ему больше и не надо. Станут они теперь странствовать, на миры иные смотреть, на рынки заморские ходить или оладьи вместе кушать с подливой клубничной с тарелок желтых да сидеть у камина, истории разговаривать.
Много девиц Иван-не-дурак на дороге своей повстречал в свое время, да чтоб с сердцем знойным, с любовью верной, чтоб с городами за спиною... Не было никого.
А теперь вот и есть. Приподнял голову Ясину Иван осторожно, встал, подушку на полу нашел, подложил ей под щеку, поцеловал в волосы светлые. Кошка Мег проснулась и посмотрела на парня строго, да не сказала ничего. Моргнула и уставилась в огонь, будто был Иван пустым местом.
Как там Иван-царевич со своею Еленой Прекрасною?
Вышел, зевая да утреннюю гимнастику на ходу совершая, Иван на кухню. Ступил во что-то, поскользнулся, руками взмахнул... Фух, удержался...