В общем, потратив еще примерно час времени на объяснения (ух как Анюта зауважала всяческих сиделок в домах престарелых - это ж железобетоное терпение нужно иметь с такими вот «пациентами»!..), Анюта с бабкой двинулись в путь.
Бабку, которую кстати звали Арисья (та повторила процедуру знакомства: ткнула пальцем в Анюту и сказала «Ань-я», потом в себя и представилась «Арисья»), бодро хромала на костыле, периодически шипя, если задевала больной ногой какую-нибудь флору погабаритнее.
Арисья сохранила трезвый разум при своей видимой немощи, и твёрдой правой рукой ( левая была занята костылём) вела попаданку вперёд и вверх. Взобравшись на очередной холмик (пятый или шестой - Анюта не считала, но чувствовала!..) бабка с трудом вдохнула и бодро выдохнула что-то, что женщина расшифровала как «ура!!!». Анюта подняла голову и увидела «нечто». «Нечто» было похоже на фабрику времён начала индустриализации века восемнадцатого, что ли (Анюта, раньще знавшая историю на «5», со временем позабыла всё, что не касалось основной деятельности и иногда, чувствуя острую нехватку в знаниях, зарывалась в словари и энциклопедии. В такие моменты подруги Анюту не беспокоили и часто шутили «Включён режим «Ходячая энциклопедия». Посторонним просьба покинуть помещение!»).
В общем, открывшаяся Анюте картина не поражала новизной: кучи деревянных конструкций; из какой-то фигни прямо по курсу выползают доски, которые бодро подхватывают малость юзаные аборигены, складируют на тачки и по деревянным мосткам везут куда-то налево (м-м-м, опять налево!.. Матушка, это комплекс!..) к видневшейся подальше ещё одной фиговине (Да-да типичный женский подход к знанию - вернее, не-знанию терминов), и, что прадовало городскую жительницу, всё производство находилось словно посреди сквера . Деревьев на фабрике, как это «трудилище» окрестила Анюта, было даже слишком много - некоторые стволы стояли на пути следования работяг с тачками, но деревянные мостки проложенные вокруг дерева словно намекали «кто с пилой к нам придёт...!».
Тут бабка заверещала что-то радостное (йо-о, ну и децибеллы!) и замахала свободной рукой кому-то знакомому.
Из рядов пролетариата выдвинулся высокий мужик, и, углядев картину «Знакомая бабка на костыле с незнакомой тёткой в арьергарде», рванул вверх по склону, аки спринтер. Пролетариат не отставал, и вскоре Аня перепуганно взирала на эпическое полотно «Взятие Рима варварами» в местном колорите. Чес-слово, даже испугалась!..
Но, оказалось, что Арисья была какой-то местной шишкой, или, что скорее всего, матерью (бабушкой, тётей и т.д. - нужное подчеркнуть) какой-то местной шишки, поэтому её взяли под белы руки (а точнее, усадили на сцепленные руки двух мужиков, в точности, как на картинке «Переноска раненых», что показывали на уроках НВП) и повлекли вниз со склона.
Анюта осталась было стоять наверху втроём с сумками, но какой-то мужик схватил одной рукой её сумки, другой взял женщину за локоть и,успокоительно твердя какую-то хрень, из которой попаданка разобрала что-то вроде «лиот» , и тут же перевела это словечко, как «вниз»,повёл вниз, к видневшемуся среди деревьев зданию, которое она тут же окрестила про себя «фабричная контора, обыкновенная, одна штука» - пыльное облупленное, гламурно - поросячьего цвета стиля «сталинский ампир» в окружении зелёных насаждений.
***
Войдя в контору - бабки с сопровождающими уже не было видно, видимо, унесли к врачу, - Аня огляделась. Ну что сказать про иномирный дизайн - ничего нового, обычная контора времён развитого социализма.
Пыльные шкафы стояли по углам комнаты; пара окон, зашторенных обычным ситчиком на шнурочке «а-ля деревня»; столы у окон, заваленные всяческой конторской мелочью; чахлый цвяточек на подоконнике; у окна железный бак с водой и прицепленной к нему кружкой (Что, тоже офисное воровство процветает?! - развеселилась попаданка) и - как последний писк - обязательная шестирогая вешалка в углу.
Сейчас в комнате никого не было - видимо, офисный планктон, очень сострадательный (и ленивый), решил под шумок устроить себе незапланированный перекур.
Только сейчас женщина поняла, как пересохло у неё в горле после всех мытарств с бабкой, и надолго припала к кружке, забыв о возможной антисанитарии и гигиене.
Выпив две кружки довольно вкусной прохладной воды и немного смочив разгорячённое лицо и шею, Аня обернулась к сопровождающему, и обнаружила, что мужик давно смылся.
Два пакета сиротливо стояли у двери, какбэ намекая «Валим!..», но Анюта уверенно сказала им (и себе): «Не дождётесь - что я, зря тимуровкой на полставки выступала?! Пусть хоть языку научат, а потом и будем валить...».