Бабаджи поручил мне сплести для Него шляпу. Когда я принесла Ему законченную работу, Он взял еще одну шляпу, тщательно поместил одну в другую и показал мне, где их нужно соединить. Затем Он пристально посмотрел на меня и сказал: "Сделай одну из двух. Понятно?"
Немного позже я поняла, что это значило: объединить человеческое с Божественной Волей, чтобы осуществить единство с Богом.
Вскоре после нашего первого приезда в Хайдакхан нам сказали, что все, кто собирается пробыть в ашраме более трех дней, должны сделать мундан.
― Раньше нам об этом не говорили, ― сказал я.
― Ну, здесь все быстро меняется, ― таков был ответ.
До этого мне импонировала идея побрить голову, но я не хотел делать это по принуждению. Когда я сказал, что решил не делать мундан, мне с угрозой ответили: "Это мы еще посмотрим".
На следующий день спор продолжился, и кто-то сказал, что я отношусь к себе слишком серьезно. Даже моя жена, у которой не было ни малейшего желания остаться без волос, намекнула, что у меня, в любом случае, их так мало, что нет смысла поднимать такой шум. Я решил оставить это до возвращения Бабаджи в ашрам. В конце концов только Он был здесь настоящим авторитетом.
Это случилось через несколько дней. Мы услышали шум восхищенной толпы, нарастающий по мере того, как Он приближался. Помнится, я смотрел на берег реки, чтобы впервые увидеть Его. Тем вечером после Аарти (молитвенное пение) я стоял, затерявшись среди других преданных, пришедших встретиться с Ним. Когда подошла моя очередь, Бабаджи радушно меня приветствовал: "А вот очень хороший человек из Англии!" Я улыбнулся этой шутке, где была обыграна моя фамилия (Goodman ― фамилия; good man в переводе с англ.яз. ― хороший человек), и подивился тому, что он знает меня. Мое удивление сильнее возросло на следующий день. когда Он возложил руку мне на голову. Казалось, что Он полностью знает и одновременно полностью принимает меня. Его доброта произвела на меня очень сильное впечатление. Когда Его рука была всего в одном миллиметре от моих волос, я понял, что Он никогда не будет принуждать меня силой сбривать волосы.
Итак, когда я перестал беспокоиться относительно мундана, то начал прислушиваться к тому хорошему, что об этом говорили. "Чудесное ощущение... это излечивает болезни... это все равно, что освободиться от всего лишнего, что есть в жизни, и собственного "я"... ты чувствуешь себя свободным". Но даже тогда у меня не возникло потребности пойти и немедленно обрить голову.
Неделей позже я сидел на каменных ступенях и смотрел на реку, когда мимо прошел Бабаджи. Он что-то сказал мне певучим голосом, чего я не понял. Кто-то перевел: "Он хочет, чтобы ты шел за Ним". Я пошел за Бабаджи. впереди которого бежала маленькая собачка. Вскоре Бабаджи начал имитировать забавную походку собачки, так что я не мог удержаться от смеха. Через несколько минут собака убежала вперед, и Бабаджи позвал мальчика, чтобы вернуть ее обратно. Когда собачка вернулась, Бабаджи переходил реку по одной из настланных досок.
Внезапно собачка оказалась в воде. Она уцепилась за доску и каким-то образом сумела вскарабкаться наверх, неуклюже цепляясь передними лапами. Бабаджи теперь шел впереди и, не оглядываясь, продолжал повторять все ее движения, отряхиваясь точно так, как собака стряхивала воду. Теперь это уже не было просто развлечением. Я мысленно вернулся к школьным временам и перевернул слово С О Б А К А, получилось слово БОГ (DOG ― GOD). Итак, Бабаджи присутствовал в собаке; и тогда я понял, что, когда Бабаджи проходил мимо меня на ступенях. Он уже присутствовал во мне. что Он показал мне то, что мне нужно было увидеть, что Бабаджи ― во всем.
На следующий день я сбрил волосы полностью.
Кто-то сказал моей жене:
― Ты видела своего мужа сегодня утром? Ему голову побрили, а он смеется!
Я по знакомству достал книгу Фишера "Бабаджи: Послание из Гималаев". Я воспринял ее как божественное указание, которое надо воплотить в жизнь.
Я много дней искал путь, который приведет меня ближе к Богу, и информация, содержащаяся в этой книге, стала для меня даром божьим. Скоро у меня даже появилась возможность поехать в Индию.
Многие отговаривали меня от путешествия в мои семьдесят лет, к тому же мне было трудно ходить. Дорога к ашраму трудна, и там нет никаких бытовых удобств. Тем не менее меня уже нельзя было отговорить, и в любом случае, легкий путь не соответствовал моему стремлению достичь высшей цели ― встретиться с Бабаджи.
Путешествие, на самом деле, оказалось тяжелым и изматывающим, хотя мне повезло, и самый трудный участок пути я проехал на лошади. Наконец я увидел 108 ступеней, ведущих к главному ашраму. Как же я туда заберусь?