– Да, – сказал губернатор. – Я выступал пред Собором, но королева пока ещё не очень-то осознаёт размеры угрозы. А у атеистов меж тем появляются машины! Я же, как человек думающий, предвижу их усложнение. И боюсь, что наступит миг, когда мы будем не способны понять, что они придумали, и, следовательно, наша вера окажется бессильной, будучи не подкреплена знанием! Мы живём в хорошей стране, но наш мир – под угрозой.
– То есть если, к примеру, у атеистов появится танк…, – и я тут же мысленно отругал себя.
Танк.
Нет, ну надо же! Вспомнил. Юный техник, най вашей маме.
– Танк? Что есть танк?
– Ну это как раз машина… несет на себе броню, пушку…
– Пушку?! Вы хотите сказать, что этот ваш танк несёт и броню, и пушку? И лошади могут сдвинуть его с места? – поднял бровь губернатор.
– У танка мощный двигатель… мотор, движитель и… и он на гусеницах… – сказал я, чувствуя, что не способен дать исчерпывающее объяснение этому прогрессивному неучу.
– На гусеницах?! – вот уже и вторая бровь полезла наверх.
– Ну… так сказать… э-э-э… танк сам несет дорогу на своих колесах, – вспомнил я какую-то книжку, прочитанную в детстве.
– Совершенно невозможная штука, – пробормотал губернатор и замолчал. Я также помалкивал, чувствуя, что и без того нагородил порядочно ереси. Кто-то открыл дверь, судя по звуку – ногой.
– Ваш чай, сэр, – по проходу топал с подносом в руках бравый стрелок. Тот самый, сидевший у дверей.
– Поставьте на стол. Спасибо. Можете идти, Рональд, – сказал сэр Альфред, взял с подноса чашку и сделал глоток. Нам, стало быть, чай не предлагают. Ну-ну.
– Более мне, пожалуй, вам говорить ничего не следует, – задумчиво прихлёбывая чай, сказал губернатор. – С вас ещё не снято официальное обвинение. Вот когда завершится ваш поединок…
– Поединок?! – кажется, я сказал это слишком эмоционально.
– Да, поединок. Не забывайте – вы всё еще обвиняетесь в разрушении веры. Через три дня сюда прибудет королевский дуэлянт, в поединке с которым вам предстоит доказать крепость своей веры. Под стражу брать мы вас не будем, просто эти три дня с вами будет констебль Хёрст. И пусть шериф найдет для вас одежду менее экзотичной расцветки. Незачем зря смущать народ.
Три дня. Всего три дня.
Кто-нибудь подскажите: куда бежать?
XV
– Вот, значит, как, – сказал Хёрст. – То есть мне с вами ещё три дня нянчиться. А то, что у меня расследование – это, значит, побоку.
– Ну отчего же, Джефф, я ведь могу быть с вами эти три дня.
– Ага, – горько сказал констебль. – Новое слово в сыскном деле. Констебль ведет расследование вместе с подследственным. Джоанна, а ты когда поедешь домой?
– Вот ещё, – сказала Джоанна. – Чтобы я пропустила дуэль?
– А старина Бэнкс пусть, значит, волнуется?
– А вы, мастер Хёрст, пошлите отцу весточку, чтобы он не волновался, – вкрадчиво сказала Джоанна.
Шериф коротко хохотнул, прикрыв рот ладонью. Констебль строго посмотрел на девушку, потом на Гривза, откинулся на спинку стула и в сердцах крикнул:
– Принесут нам в конце концов поесть?! Мартин!
– Ещё пару минут, Джефф! – отозвался от стойки хозяин салуна, сухопарый мужчина лет сорока.
Хёрст немного посидел с сердитым лицом, сложив руки перед собой, затем вздохнул, вынул из воздуха перо и начал что-то писать на возникшем на столе листе бумаги. Закончив, он, как и в первый раз, сложил лист голубем, дунул бумажной птице в хвост и запустил его. Оживший голубь захлопал крыльями и вылетел в открытое окно. Разговоры в салуне смолкли. Украдкой оглядевшись, я увидел, что все с почтением смотрят на констебля.
Интересно. Это что же получается, такое может не каждый?
И кстати, надо еще вот что выяснить…
– Скажите, констебль, а как я заплачу за ужин? Вы же знаете моё положение.
– Подследственные столуются за счёт казны, – сказал Хёрст и посмотрел на шерифа.
– Конечно, Джефф, – сказал Гривз. – Далекая Радость с удовольствием ссудит небольшую сумму королевской казне. В качестве гарантии вашей истинной расписки будет вполне достаточно. А пока давайте-ка я угощу вас нашим элем. Мартин! Три эля…
– Четыре, – сказала Джоанна.
– … за мой счёт! – закончил шериф. И глядя на Джоанну: – Дочери мастера Бэнкса не стоит пить эль в мужской компании.
Ага. Сколько я про этот самый эль читал, смотрел, слыхал и вот, наконец-то, попробую, думал я, а от стойки уже спешил хозяин с тремя полными кружками.
Бух! И кружки встали на стол, плеснув пеной…
– Ну как вам наш эль, мастер Григорий? – спросил шериф Далёкой Радости Джимми Гривз. – Такого в ваших краях не найдешь, верно?