– Угу, – промычал я с открытым ртом.
– Щас, – сказал он и ушёл, чтобы вернуться со стаканом воды. Поставил стакан передо мной. – Поговорим?
– Поговорим, – сказал я, отодвигая банку – есть расхотелось совершенно.
– Прежде всего…
– Прежде всего, ты ответишь на мои вопросы, – перебил его я.
– Хорошо, – пожал плечами бабайка.
– Где мой сын?
Аристарх перестал есть и с любопытством посмотрел на нас. Бабайка посмотрел на него хмуро и взял со стола мою банку:
– Пересядем?
Я кивнул, и мы пересели за угловой столик.
– Это был хороший план, – начал он задумчиво. – Есть цель, не спрашивай какая, есть возможность всё хорошо спланировать, и всего-то надо найти хороших исполнителей. С исполнителями возможны варианты. Его можно искать в надежде на то, что он будет обладать всеми необходимыми качествами. И такой кандидат нашёлся. Это был я. Но чуть позже выяснилось, что я не совсем подхожу.
– Слушай, – перебил я его, – меня мало волнуют чьи-то проблемы, меня волнуют мои проблемы, вот такая я сволочь. Где мой сын?
Что-то сломалось в его лице, он снял очки, протёр их, оттянув край свитера.
– Его нет со мной, – сказал он наконец.
Следующие несколько мгновений я не помню. Бог знает, что я себе вообразил; ничего хорошего в голову, конечно, не пришло, но когда я пришёл в себя, меня Аристарх оттаскивал меня от бабайки, и волчара помогал ему, уцепившись зубами за полу куртки. Горло саднило – должно быть, я кричал. И болели костяшки на правой руке.
Бабайка смотрел на меня странно, и кровь тоненькой струйкой стекала с левого уголка его рта.
– Он в безопасности, – сказал он, – и я отведу тебя к нему.
Я не сразу понял, что он сказал. А когда понял, у меня словно камень упал с души. Я только сейчас понял, насколько силен был во мне страх, что я больше никогда не увижу своего сына.
Большого, маленького ли.
Взрослого или не очень.
Сына.
Своего сына.
XIX
– Сколько до этой станции?
Мы шли по подземному гаражу. Бабайка немного странно отнёсся к моему предложению отправиться до станции. Сначала он его просто не воспринял. Но потом, сообщение о том, что на станции есть зал перехода, его убедило.
– Два дня пути на «Пауке».
– И вы пёрли по бездорожью?
– Да.
Мы шли и разговаривали не таясь. Наверное, здесь это и произошло. Здесь эти люди услышали наш разговор.
– Ну вот… «Спика» нас устроит, – бабайка открыл дверцу приземистой машины с большим клиренсом. Сел на сиденье водителя, щёлкнул каким-то тумблером на панели. – Заряд полный. Почти полный, – поправил он себя. – Нам этого хватит. Но вот вопрос.
– Какой? – тихо поинтересовался Аристарх.
– Как мы найдём дорогу? «Паук» следов не оставляет. А ты местность не знаешь.
– Мы знаем местность, – сказал Матроскин.
– Вы всю дорогу проехали в машине, так что на вас тоже рассчитывать не приходится.
Все замолчали.
– Мы могли бы вынуть навигационный блок из «Паука». Он у «Паука» должен быть независимый, – сказал Аристарх.
– Навряд ли он уцелел, – покачал головою я. – Два раза попали.
– Ты просто не знаешь, что такое «Паук», – сказал Аристарх. – Пройдусь по гаражу, соберу инструмент.
XX
Не понимаю, как это у них получилось.
До самого убежища всё шло как по писаному.
Добрались до «Паука».
Аристарх проворно выдрал навигационный блок, который действительно был и целым, и независимым.
Летели по шоссе навстречу нестерпимо сияющей и ставшей очень высокой полосе. И были мы на этом шоссе одни-одинёшеньки, могу поклясться. «Спика» оказалась машиной очень даже неплохой, с просторным, удобным салоном и отличным ходом. Я сидел на переднем пассажирском сиденье и смотрел на дисплей путеводителя лежащий на моих коленях (в выдранном состоянии он напоминал ноутбук), – жирная светлая точка медленно-медленно ползла, пересекая линии координатной сетки, и в точности повторяя задом наперёд пройденный до города маршрут – Аристарх извлёк его из памяти путеводителя.
Дремали на заднем сиденье Серёга и Матроскин. Кошара спал, положив голову на колени бабайке. Аристарх вёл машину, поглядывая на зверюг. Видать, всё-таки их присутствие его слегка нервировало.
Потом мы сошли с шоссе, и скорость движения упала.
Тем не менее жирная точка упрямо ползла к цели, которая уже была видна на дисплее.
Первый выстрел грохнул через секунду после того, как отошёл кусок скалы, и пуля со звоном отскочила от металлической кочки. И затрещало непрерывно, засвистело. Мы сразу оказались в чрезвычайно невыгодном положении. Посреди поляны, отчетливо видные на синем снегу, осыпаемые свинцовым градом. Впрочем, может, это был не свинец.