Ч.Цыбиков, Ц.Жигмытов БАБАЙКА (сказка для детей и отцов младшего возраста)
1. Путешествие в стол
I
Лес осенний прозрачен, тих и по-своему красив. Даже пригородный, даже такой загаженный, как этот. Люди повадились сбрасывать тут разного рода бытовой мусор, отходы от ремонта, просто старую мебель, а лес всё равно живёт. Мы идём с Никиткой, хрустят сухие веточки под ногами, мягко проминается под подошвой толстый слой перепревшей хвои.
Выходим на просеку с опорами ЛЭП. Видимо, грунт на ней подравнивали бульдозером, иначе откуда здесь этот обрывчик?
В обрывчике — нора. Более ничего объяснять не буду. Кому надо — тот домыслит, а кому не надо — тому не надо.
— Там бабайка? — спрашивает Никитка.
Я задумчиво смотрю на нору и отвечаю:
— Может быть.
— А она придет к нам домой? — продолжает спрашивать сын.
— Зачем она нам, — говорю я. Только бабайки нам не хватало.
— Пусть придет, — требует сын. Для своих неполных четырех лет он иногда бывает чрезмерно настойчив.
— Ладно, — говорю я рассеянно. — Пусть приходит.
— Бабайка страшная?
— Страшная, — подтверждаю я.
— Нет, — говорит сын. — Она хорошая.
— Симпатичная? — спрашиваю.
— Да, — не раздумывая, подтверждает Никитка.
И мы идем дальше.
Странная нора, думаю я. Для бурундука великовата, для медведя маловата, барсуку, наверное, была бы в самый раз, но барсуки у нас, по-моему, не водятся.
II
Вечером следующего дня в дверь постучали. Все бы ничего, да только это была дверь стола. Дверца, если быть точным. И стучали изнутри. Деликатно так.
— Кто там?
Не самый умный вопрос. «Это мы, карандаши». Конечно же, мне никто не ответил, и я уже почти убедил себя в том, что мне показалось, но тут в дверцу постучались снова. Бояться я не боялся. Как-то сложновато представить, что что-то может угрожать мне из тумбы моего собственного стола, но все-таки я колебался. И тут постучали в третий раз. И я открыл.
— Здравствуйте.
— Добрый день, — механически откликнулся я.
Больше всего оно походило на плюшевого медвежонка. На интеллигентного плюшевого медвежонка в очках и ростиком сантиметров так в тридцать-тридцать пять. Медвежонок-интеллигент смотрел на меня своими вооруженными оптикой глазами и молчал.
Жаль, что я не пью, подумалось мне, тогда бы я знал, каков диагноз. А так что думать, на что надеяться?
— А вы, собственно…?
— Ох… — сказал медвежонок. — Простите, конечно же… Бабайка.
Тац! — щёлкнуло в моей голове.
— …из рода Бохолдэ. А где Никита?
— Никита в своей комнате, — машинально ответил я.
Бабайка, значит. Нет, не стоит думать, что я сошел с ума. Ничего мне такой подход не даст. И собственно, что я теряю? Поговорю с бабайкой, а там видно будет.
— Э-э-э… — начал я. — А, собственно, чему обязан?
Меня самого удивила высокопарная манера моей речи, но что делать? — опыт разговоров с бабайками отсутствовал у меня напрочь.
— Вы сами меня позвали, — сказала бабайка и спрыгнула на пол.
— Я позвал? — удивился я.
— Ну если быть точными, то позвал меня Никита, — сказала бабайка. — А вы не возражали.
Да… действительно не возражал. Бабайка шла по комнате, разглядывая книжные полки, и неторопливо говорила.
— А у вас уютно. Такой милый, домашний беспорядок… о! Ленин! Очень интересный писатель… Не переживайте, вы всё правильно сделали. Особенно Никита.
— А что сделал Никита? — спросил я.
— Он сказал, что я хороший. Это очень важная оговорка.
Тут бабайка остановилась, посмотрела на меня, и я обмер; всё вокруг стало большим, много больше, чем я. Мне показалось, что я заглянул в пасть, наполненную огромными, острыми как бритва зубами, в глубине которой клокотало что-то багровое. На моё счастье, длилось это недолго, и, когда я очухался, всё стало как прежде, и бабайка снова была похожа на медвежонка-интеллигента.
— Теперь вы понимаете? — спросила бабайка.
— Да, — сказал я. Сердце моё билось гулко и часто, и по спине стекала струйка холодного пота. Пикнул и отключился компьютер.
Сам.
Стало тихо.
Стоп, подумал я, это всё хорошо и даже прекрасно, но как она сюда попала?
— А как вы сюда попали? — сказал я, и при этом отметил отвлечённо, что сейчас моё «вы» прозвучало намного более уместно, нежели минуту назад.
Бабайка посмотрела на меня с интересом, и сказала:
— Через дверь. Я постучал, а вы открыли.
Было видно, что бабайка сильно хочет что-то спросить, и она не удержалась:
— А вы водку пьёте?
— Нет… То есть пью, но редко и мало.
Обалдеть, меня подозревают в пьянстве. И кто?
— Это хорошо, — серьёзно сказала бабайка, и без всякой связи добавила. — Никита у вас славный мальчик.