Валентина Хубраковна взяла паузу. Я по-прежнему тупо молчал.
— Поговорите с сыном, — мягко сказала заведующая. — Скажите ему, что не надо пугать ребятишек.
— Хорошо, — сказал я. — Я обязательно поговорю с ним.
— И последнее. Убедительная просьба — не разрешайте своему ребенку брать в садик игрушки. Они ссорятся из-за них, чуть ли не дерутся. Один принесет красивую игрушку, а остальным тоже хочется. Крик, слёзы.
— Мы не разрешаем, — сказал я.
— Да что вы говорите, — пропела заведующая. — Ваш сын каждый день приносит в группу плюшевого медвежонка.
Язва.
VIII
Когда я вернулся домой, я был спокоен. Подогрел оставшийся с обеда борщ, поел. Помыл тарелку. Попил зеленого чая с молоком. Поставил чашку в мойку. В голове было пусто. Не о чем было думать, все уже было думано-передумано по дороге домой и решено твердо. Дело было за малым.
Оставалось поговорить с бабайкой.
IX
Две чашки чая. Одна из них кофейная. Печенье «Юбилейное» — бабайке нравится «Юбилейное». Ольга купает сына. Это ненадолго, минут на пятнадцать, но мне хватит.
Бабайка деликатно прихлебывает чай, скальпелем отрезает себе кусочки печенья, кладет их в рот, жуёт и молчит. Говорить должен я, ведь это я, в конце концов, сказал, что нам надо поговорить.
— Ты ходишь в детский сад. — Я, наконец, решился.
— Да, хожу, — сказал бабайка.
— Тебе не стоит этого делать.
— Ха!
— Ты пугаешь ребятишек.
— Я охраняю вашу семью.
— Ты охраняешь Никиту.
— Он в вашей семье — главный. Ему и внимания больше. Но по сути — я охраняю вашу семью.
— Не надо нас охранять.
Пауза. И ворчливо так:
— Ладно, не буду. Посмотрим, что из этого получится.
Я удивился. Не думал, что мне всё будет так легко. Впрочем, плевать. Главное, я добился своего.
И мы дальше пьём чай.
X
Не знаю, что это было — совпадение, или, выражаясь трагедийно, роковая случайность. Все мы иногда поздно возвращаемся домой.
Бывает.
— Эй, мужик! закурить не найдется?
Терпеть не могу, когда так обращаются ко мне. Если ты куришь, почему у тебя нет своих сигарет? Или своих спичек? А уж если так обращается к тебе сопляк малолетний…
— Какой я тебе мужик, юноша.
— А чё так дерзко отвечаем?
Я знаю, что скажет жена. Она скажет, зачем ты связываешься со шпаной, тебе что, жить надоело. Да только себя уважать хоть немножко да надо. Тем более если их всего двое.
— Да пошёл ты…
И тут выяснилось, что я ошибся. Не двое их было — трое. Когда сзади бьют по тыквочке палкой или что там у него было — это не больно. Просто бац! — и чувствуешь, как что-то тёплое начинает стекать вниз по голове. Вот тут-то я разозлился по-настоящему. Да только шпана эта обгашеная против обыкновения не стала меня добивать, а побежала. А я за ними не погнался.
Нехорошо мне стало.
XI
Ольга с Никиткой были в гостях. Неподалеку, на соседней улице. Ну и слава богу, нечего пугать родных. Я сам промыл себе голову под струёй воды из-под крана. Сам обработал рану слабым раствором фурацилина. Затолкал одежду в стиралку, набрал программу. Бабайка неодобрительно следил за моими действиями. Ходил за мною следом — в ванную, из ванной на кухню, с кухни — в мой кабинет, и смотрел, смотрел с укоризной. Наконец не выдержал:
— Значит, говоришь, не надо вас охранять.
Я молчал. Крыть было нечем. К тому же тампон с мазью приложенный мною на рану сваливался с головы, и вообще чувствовал я себя прескверно.
— Погоди-ка… — бабайка залез на диван, с дивана перебрался на стол. — Наклонись.
Я наклонился. Бабайка взял в руку (или лапу?) тампон и пришлёпнул его на рану.
— Всё.
— Что всё?
— Будет держаться.
Я потрогал тампон указательным пальцем. Тампон был обычный — мягкий, сооруженный из сложенного несколько раз бинта. Вот только почему-то был он словно присохший к ране. К свежей ране.
— А-а-а… А как я его сниму?
— Что такое? — бабайка озабоченно показал лапой, дескать, наклонись, взял с раны тампон, посмотрел на него. Я же напряженно таращил глаза исподлобья, пытаясь разглядеть собственную макушку.
— Всё нормально, — сказал бабайка и снова пришлепнул тампон на рану.
Чёрт знает что такое. Не падает. Держится и не падает.
XII
Прошла неделя. Ольгой я был беспощадно за свое легкомыслие отруган. Никитка немного за меня испугался, и каждый день тыкал в подсыхающую рану пальчиком — проверял. Кстати, мой вам совет: не повторяйте моей ошибки. Если получите рассечение кожно-волосяного покрова — сразу идите к травмпункт. Там вам рану зашьют, и она уже через пару дней будет выглядеть вполне прилично. Я же этого не сделал, и заживала она у меня подольше и выглядела похуже.