— Есть будешь? — спросил он у меня.
— Буду, — сказал я и сел за один стол с Аристархом. Бабайка посмотрел на меня, хмыкнул и снова ушёл за стойку. Спустя минуту вернулся с банкой, из которой торчала вилка. Я взял вилку, подцепил кусок, отправил его в рот… и выплюнул его обратно в банку, а сам остался сидеть с широко открытым ртом. Саморазогревающиеся консервы. Причём сильно разогревающиеся. Цивилизация, твою мать…
— Что? невкусно? — спросил Аристарх.
— Обжёгся? — участливо спросил догадливый бабайка.
— Угу, — промычал я с открытым ртом.
— Щас, — сказал он и ушёл, чтобы вернуться со стаканом воды. Поставил стакан передо мной. — Поговорим?
— Поговорим, — сказал я, отодвигая банку — есть расхотелось совершенно.
— Прежде всего…
— Прежде всего, ты ответишь на мои вопросы, — перебил его я.
— Хорошо, — пожал плечами бабайка.
— Где мой сын?
Аристарх перестал есть и с любопытством посмотрел на нас. Бабайка посмотрел на него хмуро и взял со стола мою банку:
— Пересядем?
Я кивнул, и мы пересели за угловой столик.
— Это был хороший план, — начал он задумчиво. — Есть цель, не спрашивай какая, есть возможность всё хорошо спланировать, и всего-то надо найти хороших исполнителей. С исполнителями возможны варианты. Его можно искать в надежде на то, что он будет обладать всеми необходимыми качествами. И такой кандидат нашёлся. Это был я. Но чуть позже выяснилось, что я не совсем подхожу.
— Слушай, — перебил я его, — меня мало волнуют чьи-то проблемы, меня волнуют мои проблемы, вот такая я сволочь. Где мой сын?
Что-то сломалось в его лице, он снял очки, протёр их, оттянув край свитера.
— Его нет со мной, — сказал он наконец.
Следующие несколько мгновений я не помню. Бог знает, что я себе вообразил; ничего хорошего в голову, конечно, не пришло, но когда я пришёл в себя, меня Аристарх оттаскивал меня от бабайки, и волчара помогал ему, уцепившись зубами за полу куртки. Горло саднило — должно быть, я кричал. И болели костяшки на правой руке.
Бабайка смотрел на меня странно, и кровь тоненькой струйкой стекала с левого уголка его рта.
— Он в безопасности, — сказал он, — и я отведу тебя к нему.
Я не сразу понял, что он сказал. А когда понял, у меня словно камень упал с души. Я только сейчас понял, насколько силен был во мне страх, что я больше никогда не увижу своего сына.
Большого, маленького ли.
Взрослого или не очень.
Сына.
Своего сына.
XIX
— Сколько до этой станции?
Мы шли по подземному гаражу. Бабайка немного странно отнёсся к моему предложению отправиться до станции. Сначала он его просто не воспринял. Но потом, сообщение о том, что на станции есть зал перехода, его убедило.
— Два дня пути на «Пауке».
— И вы пёрли по бездорожью?
— Да.
Мы шли и разговаривали не таясь. Наверное, здесь это и произошло. Здесь эти люди услышали наш разговор.
— Ну вот… «Спика» нас устроит, — бабайка открыл дверцу приземистой машины с большим клиренсом. Сел на сиденье водителя, щёлкнул каким-то тумблером на панели. — Заряд полный. Почти полный, — поправил он себя. — Нам этого хватит. Но вот вопрос.
— Какой? — тихо поинтересовался Аристарх.
— Как мы найдём дорогу? «Паук» следов не оставляет. А ты местность не знаешь.
— Мы знаем местность, — сказал Матроскин.
— Вы всю дорогу проехали в машине, так что на вас тоже рассчитывать не приходится.
Все замолчали.
— Мы могли бы вынуть навигационный блок из «Паука». Он у «Паука» должен быть независимый, — сказал Аристарх.
— Навряд ли он уцелел, — покачал головою я. — Два раза попали.
— Ты просто не знаешь, что такое «Паук», — сказал Аристарх. — Пройдусь по гаражу, соберу инструмент.
XX
Не понимаю, как это у них получилось.
До самого убежища всё шло как по писаному.
Добрались до «Паука».
Аристарх проворно выдрал навигационный блок, который действительно был и целым, и независимым.
Летели по шоссе навстречу нестерпимо сияющей и ставшей очень высокой полосе. И были мы на этом шоссе одни-одинёшеньки, могу поклясться. «Спика» оказалась машиной очень даже неплохой, с просторным, удобным салоном и отличным ходом. Я сидел на переднем пассажирском сиденье и смотрел на дисплей путеводителя лежащий на моих коленях (в выдранном состоянии он напоминал ноутбук), — жирная светлая точка медленно-медленно ползла, пересекая линии координатной сетки, и в точности повторяя задом наперёд пройденный до города маршрут — Аристарх извлёк его из памяти путеводителя.
Дремали на заднем сиденье Серёга и Матроскин. Кошара спал, положив голову на колени бабайке. Аристарх вёл машину, поглядывая на зверюг. Видать, всё-таки их присутствие его слегка нервировало.