— Хорошо работают, — негромко заметила Маша. — Даже жалко отпускать.
— Жалко, — согласилась с ней Изабелла, кивнув головой. — Но ничего не поделаешь. Не держать же их в плену ещё десять лет.
— Почему нет, — флегматично заметила Маша. — Хочется. У нас вот, после последней большой войны как раз десять лет пленных продержали. Так они за это время столько хороших домов понастроили в стране, до сих пор по городам кое где ещё стоят. Никак желающие не могут окончательно доломать.
Здорово бабоньки! — негромко поздоровалась она с амазонками, как только коляска приблизилась к работающим. — Чего работаете? Сегодня же выходной, воскресенье.
— Кому выходной, а кому и надо домой, — мрачно скаламбурила ближняя к ним амазонка, старательно махающая лопатой, перебрасывая подмёрзший песок.
— А, — протянула Изабелла, признав говорившую, — Илона Бережная. Сам команданте сего лагеря работает. Хм. Понятно. Торопишься домой, значит.
Бросай работу, Илона, — обратилась она непосредственно к ней. — И строй всех своих на общее построение, говорить буду.
Настороженно посмотрев на неё, Илона воткнула лопату в кучу песка, сваленную возле дороги, и занялась общим сбором.
На удивление быстро, буквально за пять минут, перед коляской уже стоял ровный квадрат двух сотен амазонок, чисто для проформы охраняемый по периметру тремя ящерами арбалетчиками.
— Хорошо, что вы внимательно ко мне прислушались и не стали устраивать никаких коллективных побегов, — заметила баронесса, оглядев плотные ряды квадрата. — В другой группе не были столь внимательны к моим словам. А жаль.
Баронесса замолчала, внимательно рассматривая амазонок, а потом продолжила:
— Как обычно у меня для вас несколько вестей. Хорошая и плохая. С какой начать?
— Начни, для разнообразия, с плохой, — усмехнулась стоящая в первом ряду Илона. — А то в прошлый раз, говорят, начав с хорошей, ты плохо кончила. Может быть, в этот раз всё будет наоборот.
— Плохая новость это то, что уже конец зимы, — Изабелла кивнула на голые, припорошенные снегом ветки окружающих деревьев. — И вам для дальнейшей работы понадобится летняя одежда, непромокаемые плащи, для защиты от дождя, и сапоги. Болотные в том числе. А это дополнительные расходы. Большие и опять же за ваш счёт.
— Ну, а хорошая, — угрюмо спросила её Илона, бросив на Изабеллу неприязненный взгляд.
— Хорошая та, что с этого дня вы свободны. Все. На днях прошло совещание в городском Совете где было постановлено освободить вас из плена за ту сумму выкупа, что готово предъявить руководство республики в счёт погашения ваших долгов.
— Желаете узнать?
— Ну? — донёсся до Беллы чей-то нетерпеливый возглас из задних рядов.
— По сотне за голову, — флегматично бросила Белла в ахнувшую от неожиданности толпу. — И за пять спокойных лет, без набегов с той стороны реки на левобережные земли.
— А кто-то хотел и пять тысяч с нас поиметь? — всё тот же, уже насмешливый голос из глубины строя всё никак не унимался, желая детально разобраться в происходящем. — Как с этим быть?
— Никак, — равнодушно отозвалась Белла. — Это уже наши личные договорённости с местными властями и вас они никоим образом не касаются.
Поэтому с сегодняшнего дня вы можете проваливать на берег Лонгары и ловить перевозчика к себе домой. Но учтите, что в город вам проход запрещён. И дабы не нарываться на неприятности, вам туда не следует соваться.
— А одёжка? — тут же перебил её голос из смешавшейся толпы амазонок. — А жрачка?
— Жрачка только та, что у вас в лагере осталась, — равнодушно заметила Маша, оглядывая взволнованное море голов амазонок, окруживших коляску. — Можете взять на первое время сколько на своей спине унесёте. Одёжка только та, что на вас. А на другие шмотки у вас, как вы понимаете, нет денег. Нет ни у кого, ни единой монетки. Вы только отработали долги и всё, — Маша внимательно присмотрелась к взволнованным лицам амазонок, — можете уезжать. Имеете полное право.
Но если кому нужны деньги, то может остаться. Она их может заработать тут, на дороге, или там, на горельнике. Ни в город, ни в его окрестности, кого-либо из вас пускать запрещено. С нас хватит проблем, что вы создаёте. До Рвицы вас проводят, чтобы не разбежались или конфликта какого с местными не было. Если кто вздумает скрыться, чтобы остаться, то быстро о том пожалеет.
— Вот значит, как, — угрюмо заметила так и стоявшая всё это время возле коляски Илона. — Ну и что же мы будем делать у себя на берегу, дома, без единой серебрушки в кармане? Что-то я плохо верю в то, что нас примут обратно в Стражу. Особенно после того разгрома, что вы нам учинили на том вашем Девичьем поле, а потом ещё в заливе. Да и судьба командира легиона Тары нас что-то не вдохновляет. А после мятежа соваться на тот берег что-то охоты совсем мало.
— А чем вам не нравится судьба Тары, — усмехнулась понимающе Изабелла. — Почётная отставка с не менее почётной последующей службой не менее почётным рядовым в самом дальнем и самом глухом непочётном гарнизоне посреди гнилых болот верховий Лонгары. Чем плохо. Да и чего вам бояться, — усмехнулась она. — Ведь не вы же говорили правду в лицо Совету Матерей. Ведь не вы же уличили их в продажности. Чего вам то бояться? — насмешливо посмотрела она на притихшую враждебную толпу.
— У вас открываются прекрасные перспективы, — продолжила Маша после недолгого молчания, когда накал страстей достиг казалось уже практически высшей отметки. — Или нищета в батраках, но зато у себя дома, или служба в глухих, богом забытых гарнизонах. Чем же вы так недовольны?
— Ну и тут, конечно, вы, — недобро взглянула на неё Илона, — такие добренькие с хорошей работёнкой и высокой оплатой. Я вас правильно поняла? — зло уставилась она на баронессу, а потом, переведя взгляд обратно на безмятежно глядящую на неё Машу, спросила:
— Ну и что же это будет за работёнка, что вы для нас подготовили?
Маша, чуть повернув в её сторону свою голову, минуту, не менее, глядела ей прямо в глаза, а потом медленно проговорила:
— Умная. Это хорошо.
— Так вот, тем, кто не захочет больше возиться на обустройстве дороги, можем предложить поработать наёмниками. Есть тут у нас парочка упрямых кланов подгорных ящеров в предгорьях, что не хотят покидать насиженные места. Вот нам бы и хотелось их оттуда сковырнуть. Хоть в прямом, хоть в переносном смысле. Оплата обычная для таких дел, плюс премиальные в случае успешного исхода. Если кого заинтересует, милости просим. А пока пакуйте свои вещички и собирайтесь в город. Возле него, в хорошо знакомом вам дворе, прекрасно известной вам крепости, назначен для вас сборный пункт. Берлог к вашим услугам, девочки.
Спустя час, когда они возвращались обратно в город, сопровождаемые толпой весело галдящих амазонок, радостно обсуждавших будущие перспективы службы в дальних гарнизонах, Изабелла решила всё-таки поинтересоваться у Маши:
— Ну и на что ты рассчитывала, когда им предлагала послужить, или поработать у нас?
— На их трезвые головы, — мрачно буркнула Маша. — Козе понятно, что ничего хорошего их дома не ждёт, да и здесь, в других владениях, тоже. Так ведь нет же. Не остались даже на время, чтобы заработать себе хотя бы на одёжку. Так и идут в арестанских робах, как будто это у них другой одежды нет.
Баронесса, хмыкнув что-то про себя, несколько минут безразлично рассматривала бредущих за коляской амазонок, нагруженных немногочисленным имуществом, а потом неожиданно заметила:
— А им, однако, идёт эта их рабочая одежда. Подправить кое-что по мелочи и вполне, вполне. Очень даже неплохая униформа получилась бы. Кто это им шил рабочую одежду? — заинтересованно посмотрела она на Машу. — У этого человека явно хороший вкус, да и стиль рабочий тщательно выдержан. Очень практичная и удобная одежда. Не даром же они даже не стали переодеваться, когда им вернули их вещи.
Маша, удивлённо посмотрев на баронессу, оглянулась на гомонящую сзади них толпу, а потом, присмотревшись, перевела удивлённый взгляд обратно на баронессу.