Только вот, никому это не надо, потому как у всех и своих земель и угодий полно. Потому ящеров и не трогают. Есть на сегодняшний день определённый сатус кво, который всех устраивает, и ладно.
Старые роды и кланы города предпочитали действовать по принципу: "Есть война — есть проблема, нет войны — нет проблемы". А проблем никто не хотел. И соответственно самим затевать войнушку с сидящими спокойно и не рыпающимися никуда ящерами, никто не имел ни малейшего желания. И влезать в какие-то непонятные разборки новичков с подгорными ящерами не собирались ни в коем случае.
Только вот объяснить это новичкам надо было аккуратно. В городе полно ещё осталось с прежних времён беженцев из тех краёв, так что затевать смуту меж них охоты не было. Да и дураков тоже. Народ это был хоть и небогатый, но злой, опытный, как говорится жизнью битый, и неприятностей всем доставить мог немало.
Да и вдруг в городе нашёлся бы кто-то из своих — старых, коренных жителей, кто вздумал бы поддержать самонадеянных шебутных землян. Вот тогда бы это был точно непорядок. Тогда бы пришлось влезать в ненужные никому разборки. Потому как своих надо было всячески оберегать и не позволять, чтобы их втягивали в свои игрища всякие беспокойные товарищи. Которые, как известно, никому не товарищи, а очень даже наоборот.
И вот уже всё утро в Городском Совете города Старый Ключ бурлили нешуточные страсти. Один из самых безпокойных земных кланов, успевший за недолгое время, как поселился в городе, достать всех до самих печёнок, опять лез не в своё дело. Опять выступил с очередным своим беспокойным предложением.
Теперь уже они просили город помочь им в одной из планируемых ими операций. Нанести превентивный удар по ящерам в предгорьях, мотивируя тем, что именно там они наименее сильны. Мол, за зиму они подгорных ящеров в тех краях серьёзно потрепали силами пленных амазонок, но этого недостаточно. Надо, мол, закрепить успех, а то на город оттуда якобы исходит нешуточная угроза.
Бред несусветный, и оттого крайне подозрительный.
Но предмет разговора был столь важен для всего города, что ради одного только этого совещания пришлось даже самому Старосте отложить весьма важную для того поездку в низовой город Плесков Левобережья, и остаться дома.
Именно по этой причине, тот последние дни пребывал в совершеннейшем раздражении, только и мечтая на ком-нибудь сорвать накопившееся зло, и сделать этим неугомонным землянам какую-нибудь очевидную гадость, чтоб всем запомнилась. И чтоб подобные землянам личности не забывали пословицу: "Всяк сверчок, знай свой шосток".
— То, что вы говорите, профессор, иначе, чем бред больного воображения нельзя даже назвать, — бушевал Голова. — Какие два года? Откуда вы это взяли? Да там особей то взрослых практически не осталось, всех давно повыбили. Уже несколько лет на границе практически спокойно, а вы бред какой-то несёте о двух годах и молодых, подрастающих ящерах. Откуда?!
По нашим сведениям и по всем нашим расчётам, которые за последние пятьдесят лет ни разу ещё нас не подводили, там на границе ещё лет двадцать не будет никого, кто даже теоретически мог бы представлять для нас серьёзную опасность. А вы упорно твердите о двух годах.
Голова встал со своего места и, подойдя вплотную к месту где сидел профессор, сердито посмотрел на него:
— Вы предлагаете нам самим напасть на подгорных ящеров? — сердито глядя на него, как на умалишённого, всё же решил ещё раз уточнить он. — Не ждать когда они нападут на нас? Не ждать осени, когда в их нищих селениях хоть чем-то можно будет поживиться, а напасть прямо сейчас? Напасть самим? Мы вас правильно поняли?
— Правильно, — раздражённо рявнул профессор. — Мы предлагаем не ждать тупо, когда ящеры нападут на нас в удобное для них вермя, а напасть на них первыми. Бить на опережение.
— Вы все там с вашим Сидором сумасшедшие, — с сожалением глядя на профессора, неожиданно констатировал Голова, глядя на него, как на душевнобольного. — Чего вам спокойно не сидится. Чего вам не хватает? — неожиданно тихо, с нотками обречённости в голосе устало спросил он. — Ведь у вас, практически есть всё. У вас даже банк собственный есть, пусть теперь и не самый большой, и не самый богатый в наших краях, как раньше, но ведь есть же. Куча прекрасных предприятий, с новейшим оборудованием. которым многие в городе искренне завидуют, есть. Так какого же вам ещё надо? Зачем вы втравливаете нас постоянно в какие-то свои дурацкие предприятия? Кому нужен этот ваш идиотский поход. Да ещё весной, когда листва ещё не покрыла деревья и земля в лесу больше похожа на болото, чем на твердь. Когда нет уже времени на основательную подготовку. Когда леса все голые стоят, насквозь прозрачные, просматриваемые вдоль и поперёк. Когда любого человека в лесу видно за версту, и незаметно ни к одному их поселению не подберёшься.
Да единственно, чего вы своим дурацким наскоком добьётесь, так это разозлите их. И они не станут ждать ваши мнимые два года, а нападут на нас прямо сейчас. Мало нам проблем с амазонками, возникшими по вашей милости. Вы что, решили ещё и с подгорными ящерами разодраться?
— Мило, — раздражённо проворчала Маша. — Проблемы с амазонками возникли оказывается по нашей милости? Мило!
А подгорные ящеры оказывается белые и пушистые, которых ни в коем случае не надо трогать, а то они обидятся?
Мило! — Маша мрачно посмотрела на разошедшегося Голову и повернулась к остальным членам Совета. — Не сегодня, так завтра, они накопят достаточно сил и обрушатся на нас всей своей мощью. Вот мы и предлагаем их опередить. Опередили же мы амазонок с их мятежом, вот и добились нужного результата. Теперь они к нам уже не лезут, боятся. За всю зиму не было ни единого нападения с той стороны.
— Ничего удивительного. Зимой они всегда сокращают активность, — ехидно хмыкнул со своего места Кондрат Стальнов, насмешливо глядя на неё.
Введённый недавно по инициативе городских властей в состав Городского Совета от гильдии кузнецов, поддержанный старыми кланами города, он теперь старательно отрабатывал оказанное ему доверие. И поэтому непонятные инициативы своих бывших товарищей, мешающие нормально, спокойно работать, готов был изничтожить собственными руками. Что при каждом удобном случае всем и демонстрировал.
— У нас даже количество заказов на оружие в это время ежегодно сокращается, — продолжал он возмущаться. — Так что, не выдумывайте того, чего нет. А с этой вашей очередной авантюрой, вы нас действительно во что-нибудь серьёзное втравите. Во что-нибудь похлеще этого мятежа амазонок.
— О, как? — деланно подняла брови Маша. — Уже оказывается, что в мятеж амазонок это мы вас втравили, а не сами амазонки подобное учудили. Интересно, интересно. Продолжайте в том же духе, господин Стальнов. Мне интересно вас слушать.
— Ну, и чего вы добились, — мрачно уставился тот на Машу. — Чего вы добились?
— Наверное, того, что нам не надо их больше лечить? — вопросительно взглянула на него Маша.
Кондрат застыл, внимательно глядя ей в глаза. История с бесплатным лечением всех пленных амазонок с Девичьего Поля, за которых этот клан землян потом не получил ни с кого ни монетки, была ещё свежа у всех в памяти. Насмешливая улыбка медленно сползла с его губ.
— Ну разве что так, — медленно проговорил, не сводя с Маши внмательного, вдруг ставшего очень серьёзым взгляда.
— Впрочем, — Маша, поднявшись со своего места, подошла к Голове и стала прямо напротив него, уперев руки в бока.
Раздражённо хмыкнув, она повернулась к находившемуся здесь же рядом Старосте и Стальнову. Насмешливо посмотрев на обоих, спросила:
— Мне вам напомнить, господа Старшина, — подпустила она яду в голос, многозначительно посмотрев при том исключительно на Стальнова, — как вы нас встречали в воротах города, когда мы собрались выгнать их из города. А потом наперегонки бросились вербовать себе на работу этих самых амазонок, твердя, какие они хорошие, да незаменимые работники?