Наёмница в исподнем вонзила стилет в висящее в воздухе тело, похожее на гнилой, обтянутый серой кожей скелет. Сморщенное безглазое лицо с кривыми зубами казалось ещё чудовищнее в сиреневом свете, бьющем из места, куда вошёл клинок. Чёрные растрёпанные волосы свисали с головы, как лоскуты грязной половой тряпки. А груди, похожие на приклеенные к телу пользованные перепачканные презервативы, вызывали отвращение.
— Нет-нет-нет, — забормотала тварь.
— Идемони. Прочь, — процедила Катарина и начала с яростью ворочать длинный стилет в ране этого чудовища.
— Нет! — завизжало то и наотмашь ударило наёмницу. Девушка отшатнулась, выругалась и опять бросилась, становясь на кровать коленом. Тонкий трёхгранный нож снова вонзился в неживую плоть, вызвав новый всполох фиолетового свечения.
Зато я смог шевельнуть пальцами и приоткрыть рот.
Катарина с ногами залезла на кров и начала частыми резкими движениями колоть эту тварь. Чудовище пыталось дотянуться сморщенными пальцами до девушки, но получалось лишь расцарапать руки до плеча.
В какой-то момент я ощутил, что могу слабо, как контуженный, шевелиться, и потянулся к пистолету. Пальцы плохо слушались, но всё же я смог достать оружие, снять с предохранителя и передёрнуть затвор.
— И-де-мо-ни, су-ка, — по слогам процедил я и нажал спусковой крючок. После истошных воплей чудовища выстрел даже не казался громким. Однако после хлопка чудовище взвизгнуло ещё сильнее и отскочило в угол, где повисло, как в стиле проклятых девочек из японских ужастиков. А после ещё одного выстрела выгнулось дугой и сжалось комок, с тем чтоб исчезнуть. И комната опять погрузилась в полную тьму.
— Ушла, — тяжело дыша, произнесла Катарина.
— Что это за дерьмо? — вырвалось у меня, когда я вскочил на ноги начал нервно водить стволом из стороны в сторону, где казалось, что-то шевелится. — Ответь, что это?
Силы вернулись ко мне в тот самый миг, когда тварь исчезла.
Наёмница положила руку на заветный мешочек с серебряными пулями и долго бормотала какую-то молитву, прежде чем начать ответ. Я даже не увидел это, а понял по звукам. Настолько темно было.
— Зависть.
— Что?
— Гнилой Березняк близко, и иногда духи принимают в себя людские грехи и страхи.
— Зависть? — переспросил я, пытаясь привести мысли в порядок, и достал из кармана зажигалку с фонариком. На ум пришло только одно, меня капитально сглазили. Вот не верил раньше, а сейчас придётся. — Чья зависть?
Катарина коротко пожала плечами, глядя в опустевший угол, по которому нервно бегало пятно света от диода.
— Не знаю. Кто-то позавидовал, что ты такой… — она замолчала на несколько секунд. — Ну, зависть.
— И глаза, как льдинки, — пробормотал я. — Ты думаешь, я такой хороший? Прям идеал? Что тебе достался халумари? Да хрен ты угадала.
— Ты о чём? — с недоумением поглядела на меня наёмница, — Они завидуют твоему бессмертию.
— Сука, — выругался я по-русски, а затем продолжил на местном наречии. — Это же сказка. Это же просто сказка.
— Попробуй объяснить это крестьянке, которая начала рожать в тринадцать и в тридцать уже старуха. Они полны суеверий.
— А ты?
— Если бы я была столь суеверной, я бы даже не пошла к твоим лордам наниматься на работу.
Я кивнул, а потом обернулся. Из-за двери слышался крик.
«Помогите! Пожалуйста, помогите! Кто-нибудь!»
Совершенно не думая о последствиях, я бросился вперёд. Босиком пробежал по лестнице и оказался в обеденном зале, где было на удивление пусто, и только трактирщик прижимал к себе мальчонку лет двенадцати.
— Помогите, — плакал он.
— Что стряслось? — спросил я, подскочи поближе, а немного погодя рядом с фальшионом и стилетом остановилась Катарина.
— Они там. А оно. Оно их всех.
— Кого всех? Где? — наклонился я к мальчику, перебирая все возможные варианты. — Разбойники? Демоны?
— Демоны, — протянул навзрыд ребёнок.
— Веди.
— Это глупо, — произнесла Катарина за моей спиной.
— Это не глупо! — обернувшись, прокричал я. — Если там такая же тварь, что мы прогнали, то справимся!
— Они бы не стали тебе помогать, — ответила наёмница, — ты для них никто.
— Зато они для меня люди, — стиснув кулаки, процедил я и присел перед мальчиком. — Где это произошло?
— Там. На берегу. У каначки.
— У чего?
— У пристани с рыбацкими лодками, — ответил за него трактирщик.
— Далеко?
— Замок справа обойти надобно.
Я кивнул и побежал наверх, где быстро накинул куртку и натянул ботинки на босу ногу. Сунул за пояс фонарик, но уже не эту имитацию свечи, а большой тактический, держа при этом небольшой.