| Panchita was amusing her younger brothers and sisters. She wore a man's clothes-no doubt those of the late Mr. O'Brien. On her head was the smallest brother's straw hat decorated with an ink-striped paper band. On her hands were flapping yellow cloth gloves, roughly cut out and sewn for the masquerade. The same material covered her shoes, giving them the semblance of tan leather. High collar and flowing necktie were not omitted. |
Панчита потешала своих младших братьев и сестер. На ней был пиджак и брюки, должно быть некогда принадлежавшие покойному мистеру О'Брайану. На голове торчком сидела соломенная шляпа самого маленького из братьев, с бумажной лентой в чернильных полосках. На руках болтались желтые коленкоровые перчатки, специально скроенные и сшитые для этого случая. Туфли были обернуты той же материей, так что могли, пожалуй, сойти за ботинки из желтой кожи. Высокий воротничок и развевающийся галстук тоже не были забыты. |
| Panchita was an actress. Dry Valley saw his affectedly youthful gait, his limp where the right shoe hurt him, his forced smile, his awkward simulation of a gallant air, all reproduced with startling fidelity. For the first time a mirror had been held up to him. The corroboration of one of the youngsters calling, "Mamma, come and see Pancha do like Mr. Johnson," was not needed. |
Панчита была прирожденной актрисой. Сухой Лог узнал свою нарочито юношескую походку с прихрамыванием на правую ногу, натертую тесным башмаком, свою принужденную улыбку, свои неуклюжие попытки играть роль галантного кавалера - все было передано с поразительной верностью. Впервые Сухой Лог увидел себя со стороны, словно ему поднесли вдруг зеркало. И совсем не нужно было подтверждение, которое не замедлило последовать. "Мама, иди посмотри, как Панчита представляет мистера Джонсона", -закричал один из малышей. |
| As softly as the caricatured tans would permit, Dry Valley tiptoed back to the gate and home again. |
Так тихо, как только позволяли осмеянные желтые ботинки, Сухой Лог повернулся и на цыпочках пошел обратно к калитке, а зятем к себе домой. |
| Twenty minutes after the time appointed for the walk Panchita tripped demurely out of her gate in a thin, trim white lawn and sailor hat. She strolled up the sidewalk and slowed her steps at Dry Valley's gate, her manner expressing wonder at his unusual delinquency. |
Через двадцать минут после назначенного для прогулки часа Панчита в батистовом белом платье и плоской соломенной шляпе чинно вышла из своей калитки и проследовала далее по тротуару. У соседнего дома она замедлила шаги, всем своим видом выражая удивление по поводу столь необычной неаккуратности своего кавалера. |
| Then out of his door and down the walk strode-not the polychromatic victim of a lost summertime, but the sheepman, rehabilitated. He wore his old grey woolen shirt, open at the throat, his brown duck trousers stuffed into his run-over boots, and his white felt sombrero on the back of his head. Twenty years or fifty he might look; Dry Valley cared not. His light blue eyes met Panchita's dark ones with a cold flash in them. He came as far as the gate. He pointed with his long arm to her house. |
Тогда дверь в доме Сухого Лога распахнулась, и он сам сошел с крыльца - не раскрашенный во все цвета спектра охотник за улетевшим летом, а восстановленный в правах овцевод. На нем была серая шерстяная рубашка, раскрытая у ворота, штаны из коричневой парусины, заправленные в высокие сапоги, и сдвинутое на затылок белое сомбреро. Двадцать лет ему можно было дать или пятьдесят - это уже не заботило Сухого Лога. Когда его бледно-голубые глаза встретились с ясным взором Панчиты, в них появился ледяной блеск. Он подошел к калитке и остановился. Длинной своей рукой он показал на дом О'Брайанов. |
| "Go home," said Dry Valley. "Go home to your mother. I wonder lightnin' don't strike a fool like me. Go home and play in the sand. What business have you got cavortin' around with grown men? I reckon I was locoed to be makin' a he poll-parrot out of myself for a kid like you. Go home and don't let me see you no more. Why I done it, will somebody tell me? Go home, and let me try and forget it." |
- Ступай домой, - сказал он. - Домой, к маме. Надо же быть таким дураком! Как еще меня земля терпит! Иди себе, играй в песочек. Нечего тебе вертеться около взрослых мужчин. Где был мой рассудок, когда я строил из себя попугая на потеху такой девчонке! Ступай домой и чтобы я больше тебя не видел. Зачем я все это проделывал, хоть бы кто-нибудь мне объяснил! Ступай домой, а я постараюсь про все это забыть. |
| Panchita obeyed and walked slowly toward her home, saying nothing. For some distance she kept her head turned and her large eyes fixed intrepidly upon Dry Valley's. At her gate she stood for a moment looking back at him, then ran suddenly and swiftly into the house. |
Панчита повиновалась и, не говоря ни слова медленно пошла к своему дому. Но идя, она все время оборачивалась назад, и ее большие бесстрашные глаза не отрывались от Сухого Лога. У калитки она постояла с минуту, все так же глядя на него, потом вдруг повернулась и быстро вбежала в дом.
|