– Грабитель только что выскочил из дома Раггамбо и побежал через сад вон туда! – крикнул он, указывая револьвером в сторону перекрестка. Парочка с готовностью последовала за ним.
– Оказывается, этот мерзавец и к Пипо забрался!
– У Пипо он не был! – запротестовал Пенкрофт.
– В том-то и дело, что был! В скобяной лавке тоже пошуровал, должно быть, искал что-то. Пипо вернулся из ратуши домой, а там все вверх дном перерыто.
Пенкрофт чуть не взвыл с досады. Как же он не сообразил: Пипо и есть тот самый лавочник – Питер Полард, а кличка – всего лишь сокращение от имени и фамилии! Понятно, что собственный сейф владельцу незачем заносить в учетную книгу. А он, раззява, сидел на том железном ящике и не додумался взглянуть, что там внутри. Нужная бумага уже давно была бы в Филиппоне!
2
На углу Пенкрофт столкнулся с Вандрамасом, которого можно было узнать только по живописной униформе. Оно и неудивительно: Пенкрофт его здорово отделал. Вандрамас грубо оттолкнул встречного и, скрежеща зубами от ярости, бросил остальным:
– Подумать только – ведь он был у меня в руках! Чтоб мне тогда разорвать его на куски!..
К их группке подоспел еще один горожанин, фонариком подсвечивая себе дорогу.
– Пусть он только мне еще раз попадется, на том ему и крышка… – При свете фонарика Вандрамас наконец разглядел Пенкрофта, который слушал его с живейшим интересом. У него отвисла челюсть, а руки сами потянулись схватить Пенкрофта. Вновь повторилась та же самая сцена: прижатый к противнику почти вплотную, Пенкрофт нанес ему снизу резкий удар в подбородок, а затем рукояткой револьвера огрел по голове. Вандрамас рухнул как подкошенный.
Остальные остолбенели от неожиданности, а Пенкрофт метнулся за угол. Снова началась гонка с препятствиями: тут через забор, там через ограду, под неумолчный треск выстрелов и град щепок, выбитых пулями из заборов… В очередной раз перескочив через ограду, Пенкрофт нырнул в распахнутое настежь темное окно.
В этой ванной комнате он уже побывал, хотя и не воспользовался ею по назначению.
Это дом владельца скобяной лавки.
Из дальних комнат доносятся голоса, тяжелый стук кованых сапог – полиция… Пенкрофт осторожно подкрался к двери. Окруженный толпой полицейских и цивильных граждан человечек низенького роста взволнованно дает показания:
– Разжился в лавке инструментом и отправился потрошить сейфы. Хорошо хоть до моего не добрался…
– А что, в нем так много денег? – поинтересовался старший полицейский чин.
– Деньги я в сейфе не держу. Но поскольку являюсь почетным испанским консулом, храню там важные дипломатические бумаги. Пропади они, и я окажусь в щекотливом положении.
Пенкрофт пригляделся к пострадавшему повнимательнее: низенький, плюгавый, кривоногий и косоглазый, а туда же – почетный консул! Больше чем на торговца скобяным товаром не тянет.
Пенкрофт присоединился к толпе зевак, надеясь остаться незамеченным в полумраке комнаты. Наконец полицейские и прочие граждане двинулись дальше, и тут кто-то хлопнул Пенкрофта по плечу.
– Ба, кого я вижу! Вернулись к нам, значит? – Гуляка из корчмы, который застукал Пенкрофта висящим на лампе вниз головой. Воспоминание не из самых приятных.
– Желаете еще малость поболтаться?
– Может, и потешу честной народ, – негромко ответил Пенкрофт. – Только вы… того… потише. Трактирщика вашего я с тех пор побаиваюсь.
– Небось отпирается, старый мошенник, не признает, что вы с ним заключили пари?
Когда дом опустел, лавочник запер все входы-выходы. И тут в бок ему уперлось дуло револьвера.
– Открывай сейф, иначе пристрелю на месте! Делай, что велят, да поживее!
Лавочник оцепенел от страха. Коленки у него дрожали – для консула вид довольно жалкий. Затем он все же открыл сейф, и Пенкрофт выхватил оттуда пачку писем. Торопливо перебрал их… Да, вот оно, нужное!.. Выскочив на улицу, он тотчас вскрыл конверт.
«Если со мной что-либо случится, знайте: досье хранится под надгробием Софии.
Получается, что ему предстоит заняться осквернением могил, перевернуть надгробия всех Софий, погребенных на филиппонском кладбище? Нет, это не по его части!
Пора уносить ноги из взбудораженного Равиана. В темном переулке кто-то попытался было преградить дорогу бегущему Пенкрофту, но вырубился, получив сокрушительный удар по голове.
Пришлось спасаться испытанным путем – по крышам. И вот наконец он на крыше станционного здания.
Город гудит, как потревоженный улей, все выезды перекрыты.