2
Теобальда мучили нестерпимые боли. Зато палату ему отвели уютную и красивую. Прекрасная комната и адская боль – нарочно не придумаешь!
Однако, посиживая в удобном кресле, Теобальд Неудачник XIII, а вернее, новоиспеченный Бенджамин Вальтер решил, что лучше уж помучиться, чем отвечать за совершенное другим убийство. Кто поверит, что он не виноват!
Рассуждая подобным образом, неудачник даже не предполагал, что его ожидает. Ведь он тогда еще не был знаком с Эльвирой! В противном случае предпочел бы худшее: пусть его подозревают в убийстве, более того, последствия этого подозрения были бы не так страшны, как результат операции.
Эльвира была сиделкой, причем хорошей. Но она только и делала, что без устали ухаживала за больным. Ей и в голову не приходило, что пациенту иногда необходимо. отдохнуть. В особенности после ее настырного ухода. Эльвира обладала поразительным человеческим недостатком: она совершенно не знала себя. Знакомство с самой собой у нее было чисто поверхностным, можно сказать, шапочным. Она видела в зеркале отражение некой Эльвиры, которая представлялась ей на редкость ловкой, умелой, тонко чувствующей – словом, специально созданной для ремесла сиделки. Но зеркало-то не отражало сути!
Рассмотрим, к примеру, конкретный случай.
Прооперированному Теобальду, как известно, было запрещено говорить, а Эльвира демонстративно спрятала карандаш с блокнотом.
– Моим подопечным нет нужды излагать на бумаге каждое свое пожелание! – заявила она с такой многообещающей улыбкой, что свежие раны на лице Неудачника заныли пуще прежнего.
При этом улыбается Эльвира сладко – до приторности – и сюсюкает со взрослым человеком, как с малым ребенком.
Больному перебраться бы в постель да полежать… Теобальд сделал знак сиделке, чтобы помогла. Эльвира тотчас поволокла его к раковине мыть руки. Что тут поделаешь?! Неудачник молча страдает, сидя кресле.
В открытое окно доносятся заунывные звуки гармоники: на улице играет слепой нищий. Теобальд всегда терпеть не мог этот убогий инструмент, однообразное пиликанье никак не гармонирует с уютной атмосферой комнаты.
Больной машет сиделке. Эльвира – само внимание. Неудачник показывает сперва на уши, затем на окно.
– Все ясно, сквозняк! Сейчас мы его ликвидируем в два счета! – понимающе кивает сиделка и захлопывает окно.
Тошнотворный запах усыпляющего раствора, которым пропитаны повязки больного и его дыхание, вместо того чтобы выветриваться, копится в четырех стенах, зато звуки гармоники беспрепятственно проникают через форточку. От собственного бессилия Теобальд впадает в отчаяние. К горлу подступает дурнота, искромсанное лицо горит огнем, руки онемели, так как пижамная куртка невероятно тесна и режет под мышками.
– Вот увидите, золотко: и глазом моргнуть не успеете, как сделаетесь живехонький-здоровехонький, а там – раз-два, и за больничный порог! – сюсюкает Эльвира.
«Раз-два, и прихлопну тебя, дай только с силами собраться!» – мечтает Пенкрофт-Неудачник-Теобальд-Вальтер-ХIII-Бенджамин. М-да, с этой кучей имен надо будет разобраться… А тут еще эта гармонь действует на нервы! Он с тоской устремляет взгляд на форточку.
Понятливая Эльвира мигом захлопывает и форточку тоже. Господи, и откуда только такие дуры берутся!
– Мне достаточно одного взгляда, чтобы угадать желание пациента, – щебечет она. – В нашем отделении люди моментально осваивают язык жестов и объясняются не хуже глухонемых.
«Чтоб ты сама онемела и оглохла!» – вздыхает измученный больной, по-прежнему прикованный к креслу.
– Я знаю, о чем вы сейчас думаете: хорошо бы принять ванну! Угадала ведь?
Повязки не позволяют прибегнуть к мимике. Меньше всего ему сейчас хочется лезть в воду. Отдохнуть, выспаться наконец! Но как втолкуешь этой безмозглой? Сунув большие пальцы под мышки, он показывает, что пижамная куртка тесна.
– Хорошо, что напомнили! Где у нас термометр?
Эльвира ставит градусник, а больной готов разреветься с досады.
Да что же здесь творится? Неужто никто из больных не сказал ей, что она не сиделка, а наседка, несносная, глупая курица? Что в борьбе за равноправие с мужчинами она вышла в передовые, своей системой ухода за больными проторив женщинам путь к карьере палача? Ведь это не сестра милосердия, а форменный палач!
Полдень. Газетчики разносят свежие выпуски, выкрикивая новости. Один из них пробегает под окном. Больной, едва передвигая ноги, бредет к окну и слышит:
– Тайна раскрыта! Труп убитой женщины опознан! Теобальд Неудачник XIII невиновен! Сенсация! С Теобальда Пенкрофта сняты все подозрения!