Не дожидаясь ответа на свои вопросы, луноподобная особа с кукольной физиономией отхлестала Пенкрофта по щекам с такой силой, что шляпа, которую тот держал в руках, отлетела на соседний столик.
Пришлось бежать из ресторана без оглядки. На углу его окликнула дама под зонтиком, в старомодном сером жакете, длинной юбке и в шляпе, завязанной под подбородком бархатной лентой: приколи к ней цветок – и не отличишь от жандармского кивера. Дополняли картину очки в проволочной оправе.
– Бенджамин Вальтер! Что вы обещали Хедвиг?
– Помилуйте, всего не упомнишь!..
Бум! Зонт обрушивается на голову трижды, раз за разом…
– А это вам особо – за Гёте! – И поскольку речь идет о великом человеке, нос жертвы поражает костяная ручка зонта, ибо все прочие боевые части оружия пришли в негодность.
Сделав свое черное дело, дама удалилась.
Пенкрофт нервно огляделся по сторонам.
Стройные пальмы сияли в лунном свете, звучала нежная мелодия. В воздухе ощущался соленый запах моря, в кроне ближайшего дерева резвилась обезьянка.
Этакая красотища, а ему, видать, не суждено насладиться ею: неудача по-прежнему не отпускает его. Или невезение не проходит в одночасье?
Ночь сказочно прекрасна, а его лупят, мордуют почем зря. Знать бы только, за что и почему!
Ну и скотина этот Бенджамин Вальтер! Похоже, он ни одной юбки не пропустил.
Это бы еще полбеды, но он норовил обмануть всех и каждого.
И если бы только норовил… Все попытки шустрого проходимца удавались.
Пенкрофт двинулся вдоль улицы, а навстречу ему устремилось все портовое отребье во главе с вооруженным Стином, поклявшимся его изничтожить.
Глава четвертая
1
– Бенджамин Вальтер! – прокричал Стин. – Помнишь Бабетту?
– Как не помнить! – огрызнулся Пенкрофт, доведенный чуть ли не до истерики. – А ты не в свои дела не суйся!
– Наглец! Пристрелю тебя на месте!
– Валяй! Хорошо, что объявил об этом во всеуслышание! Знаешь, как это называется? Убийство с заранее обдуманным намерением. Виселица тебе обеспечена!
Искренний взрыв возмущения со стороны безвинно обвиняемого во всех смертных грехах медвежатника заставил толпу несколько сбавить напор. Стин тоже вроде бы струхнул, но старался не подавать виду.
– Вон как ты заговорил! – Голос его звучал по-прежнему задиристо. – Ты мне ответишь за Бабетту!
– С какой стати?! – взъярился Пенкрофт. – Бабетта любила меня, и я отвечал ей тем же!
Стин ошарашенно взглянул на него, а затем сказал, как отрезал:
– Любил ты мою скаковую лошадь или нет, это никого не волнует. А как насчет денежек, которые я тебе дал, чтобы поставить на Бабетту? Лошадка принесла сорок тысяч, ты сорвал крупный куш и смылся!
– Держи его!
Какое там – Пенкрофт припустился что было прыти. Он был не робкого десятка, и лишний раз помахать кулаками доставляло ему удовольствие, но сейчас расклад был явно не в его пользу. Жить стало не в пример опаснее. Рано или поздно его пристукнут либо упекут за решетку до конца дней. Неизвестно, чего следует больше бояться – какого-то типа по имени Филиппон или грешков Бенджамина Вальтера, за которые ему приходится отдуваться?
Пенкрофт остановился на миг перевести дух, и это его погубило.
Бежавший по пятам преследователь налетел на него, повалил и принялся валтузить почем зря. Пенкрофт, отбиваясь, шибанул противника в витринное стекло, но тут подоспела дюжина других желающих свести с ним счеты. Потрясая кулаками, разъяренные типы выкрикивали женские имена или суммы долга. Кто-то пустил в ход нож, но Пенкрофт увернулся, и лезвие скользнуло по ребрам. Он отбивался как мог, человек пять уже валялись на земле, но на смену им подступали новые силы.
В воздухе запахло линчеванием, когда вдруг, завывая сиреной, подоспел патрульный автомобиль.
Пенкрофта доставили в участок, где через полчаса огласили приговор: Бенджамин Вальтер должен быть выдворен с территории Мексики. До техасской границы его доставят под конвоем, а там передадут властям его родной земли.
Теперь, по крайней мере, Пенкрофт знал, что он родом из Техаса. Впрочем, мог бы и раньше полюбопытствовать, заглянув в документы Бенджамина Вальтера. Что, спрашивается, он забыл в этом занюханном Техасе?
Капитан у границы штата сник, узнав, какой «подарок» ему подсунули коллеги. Он долго изучал сопроводительные бумаги, ища, к чему бы придраться, но вынужден был смириться со своей участью. Правда, поставил условие: пускай этого субъекта без промедления отправляют дальше, вглубь штата; здесь он никому не нужен.
Вечером Бенджамин Вальтер с остатком денег прибыл в Остин, административный Центр Техаса. Господи, наконец-то можно будет отоспаться! Ведь если, как говорят, этот мошенник больше десяти лет сюда не наведывался, тогда все путем. Срок давности его преступлений истек, а если нет, то можно будет податься в Нью-Йорк. Но едва он сомкнул глаза, как к койке его подошел детектив.
– Подъем! Тебе раз и навсегда запрещено появляться в столице нашего штата.
– Позвольте, из-за каких-то пустяковых любовных историй…
– Любовные истории?! А выпадение волос – это, по-твоему, пустяки?
– Нет, не пустяки. Но волосы у меня, знаете ли, не выпадают.
– Отставить разговоры! Собирайся, да поживей!
– Нельзя ли спровадить меня прямиком на Луну? – поинтересовался Пенкрофт, натягивая на себя одежду.
– На Луну не обещаю, зато в твой родной город доставлю всенепременно.
Пенкрофт молча проследовал за детективом на вокзал, радуясь, что путь прошел без осложнений, никто не набросился на него с очередными претензиями.
– Объясните вы мне, откуда такая жестокость по отношению к человеку, который, может статься, за столь долгий срок исправился?
– Скажу только одно слово, и тебе все будет ясно: Пробатбикол! – Полицейский со строгим видом воздел указательный перст.
Пенкрофт брел как в воду опущенный. Что на это ответишь? Лучше уж помалкивать и не копать глубже.
Их путешествие на пару с детективом проходило в полном безмолвии. Ничего не поделаешь, придется плыть по течению, которое влечет его за собой, на каждом шагу готовит омуты и подводные ямы. Только бы догрести до Нью-Йорка…
– Прибыли! – объявил на рассвете детектив.
За окном простирался типичный шахтерский край. Пассажиры выбрались из грязного, разбитого вагона на не менее грязный, раздолбанный перрон, украшенный жалкими, задыхающимися под густым слоем копоти пальмами. Пенкрофт взглянул на название станции – и пошатнулся…
На фронтоне красовалось:
2
Вот, значит, чего ему следовало остерегаться! Филиппон – не имя человека, а название города.
Его родного города!
Впрочем, если удастся вовремя умотать с нью-йоркским поездом, все обойдется. Ведь что ожидает его на родине мошенника Вальтера, нетрудно себе представить.
– Вот, доставил вам Бенджамина Вальтера! – обрадовал детектив начальника станции и направился в привокзальный буфет. Начальник станции подошел к вновь прибывшему и положил ему руку на плечо.
Пенкрофт тотчас же принял оборонительную позу, но на сей раз страхи его оказались напрасными. Судя по всему, этот человек не женат и не заводил никаких любовных интрижек, где их интересы с Бенджамином Вальтером могли бы пересечься. Голос его, когда он обратился к Пенкрофту, звучал мягко, даже участливо:
– Ну, что, сынок, выходит, решил вернуться в родные пенаты?
– Ничего удивительного… Любого человека рано или поздно тянет в родные места!
– Тебе виднее… Но ты очень изменился, сынок! – И грустно так, сочувственно потрепал его по плечу.
С чего бы это заранее оплакивать живого-здорового человека?
Пенкрофт двинулся в город.
Навстречу ему шел хорошо одетый господин. В цилиндре, очках и… босиком. Оригинал, ничего не скажешь. Порылся в горе фруктов на лотке уличного торговца, выбрал самый спелый ананас и сделал продавцу ручкой. Расплачиваться он не стал, зато обратился к Пенкрофту:
– Есть у вас картина? Ну, хоть какая-нибудь?
– С кем имею честь? – смутился Пенкрофт.
– Спасибо, хорошо. Где вы живете? Я бы взглянул на ваши картины.
Не иначе как местный чудак, нечто вроде городского сумасшедшего. Но почему он пользуется разными благами бесплатно? Чуть погодя Пенкрофт увидел, как странный человек зашел в лавку, выбрал коробку дорогих сигар, на прощание махнул продавцу и, не расплачиваясь, отбыл восвояси. За ним, семеня, плелся какой-то мальчонка, таща за собой на тележке роскошное венецианское зеркало.