Едва мы немного передохнули, я увидел, как из не очень отдаленных кустов кто-то вышел и пошел в нашу сторону. Когда он подошел поближе, я разглядел то ли юношу, то ли мальчика. Пришедший казался порой совсем уже юношей, порой совсем еще мальчиком. На нем была полотняная рубаха в синюю и белую полоску, шейный платок отсутствовал, а голову его покрывали лишь густые каштановые кудри.
Подойдя, он сказал:
— Я вижу, ты занят сейчас посетителем, поэтому я не буду тебе мешать и опять спущусь в сад.
— Хорошо, — сказал мой провожатый.
Отвесив мне быстрый и легкий поклон, мальчик повернулся и ушел туда, откуда пришел.
Мы продолжали сидеть.
На небе между тем мало что изменилось. Так же висели тучи, так же грохотал гром. Только тучи, казалось, стали темнее, и поэтому порой видны были молнии.
Через некоторое время мой провожатый сказал:
— Ваш поход не преследует ведь какой-то цели, с которой задержка на несколько часов, на день или на несколько дней пошла бы вразрез.
— Вы правы, — ответил я, — моя цель — делать, в меру своих сил, научные наблюдения и попутно, что я тоже считаю важным, наслаждаться жизнью на лоне природы.
— Последнее и впрямь важно, — отвечал мой сосед, — и поскольку вы обозначили цель своего похода, вы, конечно, не откажетесь от моего предложения не идти сегодня дальше, а провести ночь в моем доме. Если же вы пожелаете провести у меня и завтрашний день и последующие дни, то это будет зависеть только от вашей воли.
— Я хотел, даже если бы гроза оказалась длительной, еще сегодня отправиться в Рорберг, — сказал я. — Но поскольку вы так любезны к незнакомому путнику, я буду рад провести сегодняшнюю ночь в вашем доме и благодарю вас за это. Что будет завтра, я еще не могу решить, ибо завтрашний день еще не наступил.
— Значит, насчет этой ночи мы договорились, как я сразу и подумал, — сказал мой провожатый. — Вы, наверное, заметили, что вашего мешка и вашего посоха уже не было в столовой, когда вы вошли туда поесть.
— Я действительно заметил это, — отвечал я.
— То и другое я велел отнести в вашу комнату, — сказал он, — потому что предполагал, что вы проведете эту ночь в нашем доме.
4. Приют
Через несколько мгновений хозяин сказал:
— Поскольку вы согласились остаться у меня на ночь, мы можем пройти и подальше, чем это дерево, чтобы вы познакомились с нашей местностью. Если разразится гроза, то мы оба достаточно хорошо знаем ее признаки, чтобы вовремя повернуть и благополучно дойти до дома.
— Так и поступим, — сказал я, и мы поднялись со скамейки.
В нескольких шагах за вишней сад был отгорожен от своего окружения крепким забором. Когда мы подошли к забору, мой провожатый вынул из кармана ключ и открыл калитку, а когда мы вышли, снова запер ее за нами.
За садом начинались поля, засеянные самыми разными злаками. Хлеба, которые вообще-то колышутся при малейшем дуновении, стояли спокойно и ровно, ости колосьев, по которым скользили наши взгляды, как бы светились неподвижным золотисто-зеленым светом.
Через хлеба шла тропка, довольно широкая и сильно вытоптанная. Она шла вдоль холма, не поднимаясь и не опускаясь, а все время оставаясь на самом его верху. По этой тропе мы и двинулись.
С обеих сторон в хлебах багровели маки, их легкие лепестки тоже не шевелились.
Повсюду стрекотали кузнечики; но этот стрекот был как бы другой тишиной и усугублял повсеместное ожидание. По тучам, закрывавшим все небо, иногда пробегал грохот грома, и синие молнии прорезали их темноту.
Мой провожатый спокойно шел рядом со мной, поглаживая время от времени ладонью зеленые колоски. Сняв со своих седых волос сетку, он сунул ее в карман, и его непокрытую голову овевал мягкий воздух.
Наша дорога вывела нас к месту, злаками не засеянному. Это была довольно большая площадка, покрытая короткой травой. На этой площадке тоже оказалась деревянная скамья и стоял средней высоты ясень.
— Я оставил это место пустым в том виде, в каком принял его от своих предшественников, — сказал мой провожатый, — хотя, если его распахать и выкопать дерево, оно за несколько лет дало бы довольно много зерна. Работники отдыхают здесь в полдень и обедают тем, что им приносят в поле. Я велел поставить здесь скамейку, потому что тоже люблю здесь сидеть — правда, лишь для того, чтобы смотреть на жнецов и созерцать торжество полевых работ. В старых привычках есть что-то успокаивающее, успокоительны даже просто прочность и повторяемость. Но есть, видимо, и еще причины, по которым это место не возделывалось и на нем стоит дерево. Тень от ясеня хотя и скудна, но другой здесь нет, поэтому она желанна, и люди, хоть они и грубы, обращают, конечно, внимание на открывающийся отсюда вид. Присядьте рядом и полюбуйтесь тем, что позволяет увидеть сегодня хмурое небо.