– Этого-то я и боюсь, – пробормотала она.
– Что? – не поняла девушка.
– Ничего, – огрызнулась Вирждиния, натягивая свитер через голову.
По пути к двери она увидела свое отражение в зеркале: женщину, которая все еще неплохо смотрелась в джинсах, но разгоряченные щеки и сверкающие глаза которой выдавали ее гнев. Она должна справиться с этим. И справится, пообещала она себе. Справится к тому времени, когда они доедут до ночного клуба.
7
«Булпен» – или просто «бычье стойло» – действительно когда-то являлся коровником, но затем его переоборудовали под зал для танцев в западно-американском стиле. Это было излюбленное место сборищ школьной молодежи, поэтому Кэндас встретила там большую группу своих друзей. Пока Болтон с Вирджинией сидели за столиком, потягивая тепловатый безалкогольный напиток, Кэндас и Мардж присоединились к общему танцу.
– Ты прекрасно танцуешь, – заметил Болтон. Он отыскал под столом ногу Вирджинии и сквозь джинсовую ткань стал поглаживать ее бедро.
– Ты не можешь об этом судить. Мы танцевали только один танец, к тому же в противоположных концах зала, – сказала Вирджиния.
Болтон удивленно приподнял одну бровь.
– Не смотри на меня так, – попросила Вирджиния.
– Как? – спросил он.
– Будто я злая колдунья из мультфильма, – ответила она.
– Ах, Вирджиния… – Он взял обе ее ладони в свои. – Разве ты не знаешь, что я мечтаю протанцевать с тобой каждый танец? Разве ты не знаешь, что я мечтаю ступить на этот пол, крепко прижать тебя, и продемонстрировать всему миру, что ты моя? – прошептал он.
Внезапно она почувствовала, как ее охватывает возбуждение, и не смогла вымолвить ни слова в ответ. Прося у него помощи в этом двусмысленном положении, она с силой сжала его руку.
– Я совсем не хотел притворяться, – добавил он. – Я ведь согласился, чтобы облегчить тебе жизнь.
– Это непросто, – шепнула она.
– Конечно, непросто, – серьезно произнес он.
Общий танец закончился, и танцующие собрались возле стойки бара, заказывая себе прохладительные напитки, а музыканты переключились на тягучую западную балладу.
– Пойдем, Вирджиния. Проявим отвагу и будем танцевать так, как нам нравится, – предложил Болтон.
Он вывел ее на площадку, и под серебристыми бликами огромного зеркального шара, свисавшего с потолка, прижал ее к себе. Вздохнув, она положила голову ему на плечо.
– Вот это больше похоже на настоящий танец, – произнес он. – Только так должны танцевать влюбленные.
Она чувствовала на своих волосах его дыхание; его голос звучал музыкой в ее ушах. И Вирджиния забыла обо всем, кроме мужчины, державшего ее в объятиях. Они танцевали так, будто были рождены друг для друга, их ноги точно следовали ритму, а их тела слились в идеальной гармонии.
Приподняв ее пышные волосы, он одной рукой стал нежно поглаживать ее шею. Она прикрыла глаза.
– Хм. Чудесно. Я нуждалась в этом, – прошептала ему на ухо.
– В чем ты еще нуждаешься, Вирджиния? – спросил он.
– Что за неприличный вопрос в общественном месте! – наигранно возмутилась она.
– Просто я – неприличный мужчина. – Его руки были требовательны, его прикосновение – чувственным. – Скажи мне, Вирджиния, в чем ты еще нуждаешься?
– В том, что один лишь ты мне можешь дать, Болтон, – призналась она, приподняв голову и взглянув ему в глаза.
– Счастлив это слышать. Сегодня ночью я влезу к тебе в окно, – обещал он.
– Нет. В доме ведь будут девочки… – Мысль о ночи без него была невыносимой. – Я сама приду к тебе.
Тут он вдруг заговорил с ней на древнем языке атапасков, и его слова показались ей волшебным заклинаем. Даже когда он умолк, сама тишина была столь чудесна, что не хотелось ее нарушать.
– Это было невероятно прекрасно, – прошептала она. – Переведи, пожалуйста.
– Когда луна приплывет вниз и прикоснется к матери-земле, тихо подойди ко мне и ложись на серебряную дорожку, и наши тела станут позолоченными суденышками любви, – проговорил он.
– Поэзия апачей. Мое сердце разрывается от такой красоты. Кто автор? – спросила она.
– Я, – признался Болтон.
– Ты? Они напечатаны? – допытывалась изумленная Вирджиния.
– Нет. Они когда-нибудь будут принадлежать миру. А пока принадлежат мне, и я распоряжаюсь ими по своему усмотрению, – заявил он.
– Я так рада, что ты подарил их мне, – с благодарностью ответила Вирджиния.
– Я не только подарил их тебе, я написал их для тебя, – тихо произнес Болтон.