– Теперь я знаю, куда ты так таинственно исчезла, – заметила Вирджиния. – Опять цветы?
– У шкафа оставалось пустое место – для полноты картины туда просто необходимо поставить букет, – ответила Джейн.
Повернувшись спиной к больничной койке, она засуетилась, украшая палату цветами.
Джейн, как могла, поддерживала Вирджинию в эти страшные дни, помогала ей устроиться в больнице, и вообще держалась молодцом. Но даже она не могла спокойно смотреть на свою лучшую подругу, лежавшую на узкой белой больничной койке. Она придумывала всевозможные предлоги, чтобы выйти, – и убегала то в кафетерий за сладким батончиком, который Вирджиния сможет съесть после выписки, то приобретала хрустальных животных в сувенирном магазине или скупала все розовые розы в городе. Хрустальные побрякушки она расставила на подоконнике, и солнечные лучи, проходя сквозь них, оставляли на стенах радужные пятна.
– Ну как, Кэндас? – спросила Джейн.
– Смотрится хорошо, – ответила девушка.
Кэндас с несчастным видом сидела в самом дальнем углу палаты. Вирджиния понимала, что дочь нуждается в ободрении и поддержке, но она не могла предложить их ни Кэндас, ни кому-либо другому.
– Нет, мы еще не прикрыли вон тот обшарпанный кусок стены, – заявила Джейн, срочно направляясь к двери.
– Куда ты уходишь? – поинтересовалась Вирджиния.
– Гляну прямо здесь, на углу, не остались ли у них еще розовые розы, – кинула та через плечо. – Я сейчас вернусь.
Даже лучшая подруга не могла находиться возле нее. Что-то вдруг словно оборвалось в груди у Вирджинии. – Я не хочу розовые розы, – произнесла она, повышая голос при каждом последующем слове. – Черт побери, я еще не в гробу.
Джейн рухнула в кресло, стоявшее у двери. В глазах ее застыли слезы, готовые ручьями хлынуть по щекам.
– Я и подумать не могла, что цветы ассоциируются у тебя с похоронами, – простонала она.
– Но это так, – сказала Вирджиния.
Женщины старались не глядеть друг другу в глаза, но не из-за обиды, а из-за любви, переполнявшей их обеих. Подруги с того дня, когда их посадили за один стол в детском саду, они делили все – помолвку, свадьбу, рождение ребенка, развод, карьеры. Единственное, что они не могли разделить – призрак смерти. Джейн сопровождала подругу повсюду и почти все время, но остаток сегодняшнего дня Вирджинии предстояло пройти в одиночку.
– Извини, Вирджиния. Я просто не подумала, – оправдывалась Джейн.
Злость, кипевшая в Вирджинии, наконец прорвалась: она упивалась своей иронией.
– Самое время начать думать, Джейн. Я не смогу все время делать это за тебя, – съязвила она.
– Мама! – Кэндас бросилась к двери.
– Кэндас! – позвала Вирджиния.
Кэндас обернулась.
– Я не могу этого вынести. Все и так достаточно скверно, а тут еще вы кричите друг на друга. – Кэндас с трудом сдерживала слезы.
Три дня назад Вирджиния бы с легкостью справилась с подобной ситуацией – но это было до того, как она превратилась в главную героиню драмы.
– Все в порядке, Кэндас. – Джейн обняла дочь Вирджинии. – Спустись вниз, в кафетерий, и выпей чашечку кофе. Я останусь здесь.
– Ты уверена, что все в порядке? – всхлипнула девушка.
– Конечно. Иди же. Я сообщу тебе сразу, как твою маму привезут из операционной, – обещала Джейн.
Дождавшись ухода Кэндас, Джейн прислонилась к стене – она устала и больше не могла скрывать ни этой усталости, ни подавленности. Вирджиния смяла в ладонях простыни, затем тщательно расправила их, затем снова смяла. По коридору прогромыхала тележка, и из соседней палаты донесся жизнерадостный голос, расхваливающий обед.
– Сегодня для вас очень вкусный куриный бульон, миссис Маки… – Снова дребезжание – с тарелки сняли крышку. – Позвольте мне помочь вам устроиться на кровати.
Джейн не торопясь закрыла дверь в коридор, и в палате стало тихо.
– Спасибо, – поблагодарила Вирджиния.
– Не за что, – мрачно проговорила Джейн.
Она взяла журнал и опустилась в кресло. Время тянулось мучительно долго.
– Сколько времени? – спросила Вирджиния.
Джейн глянула на часы.
– Полвторого, – ответила она и посмотрела на подругу.
– Почему их так долго нет? – расстроенная Вирджиния с трудом держала себя в руках.
– Они всегда задерживаются. Доктор Мейсон предупреждал тебя, что, возможно, придется подождать, – напомнила Джейн.
– Меня тошнит от ожидания. Я хочу покончить с этим и выбраться отсюда. – Вирджиния глянула вниз, на себя. Розового платья, которое было на ней утром, она не увидела; на ней был надет голубой больничный халат – вещественное напоминание о том, что скоро она окажется в операционной.