Меня разобрал нервный смех.
— Вывесить объявление? Их разыскивает милиция?
— Очень остроумно, — поморщилась она. — Бабу эту допрошу.
— Впрямую? — ужаснулась я.
— Естественно, про тебя ей рассказывать не собираюсь, а как про него выяснить, по ходу беседы соображу.
— Ой, Чумка, только осторожнее.
Я на миг представила, что эти расспросы могут дойти до Геры, и меня пробрала дрожь.
— Успокойся, Агата, сделаю все грамотно. Ты же меня знаешь: если за что возьмусь, комар носа не подточит. Зато, в случае успеха, соберу о нем возможную информацию. Хоть будешь во всеоружии. А то двигаешься по минному полю.
Я махнула рукой.
— Валяй. Только, по-моему, совершенно бесполезно.
— Не понимаю, зачем киснуть раньше времени? Или это на тебя так похмелье действует. Подруга, приди в себя! Куда пропал твой бойцовский характер? Первая маленькая неприятность, и ты уже сдаться готова.
Я вздохнула.
— Если бы знать, что она маленькая.
— Да ты сама посуди. Что такого особенного между вами случилось? Мужик с тобой гулял? Гулял. И даже позвонил, когда не смог. Счел нужным предупредить, чтобы ты его зря не ждала. Включи свою логику! Он проявил заботу. А если бы ты ему надоела, наоборот, звонить бы не стал. Чтобы ты зря его ждала, а потом обиделась. Очень удобно.
— Чумка, но мы последний раз так плохо погуляли. — На меня вновь начала накатывать тоска. — Гера был такой мрачный. Мне показалось, он даже обрадовался, когда ушел.
— Так ты говоришь, он и пришел мрачный. Значит, скорее всего у него были проблемы. Будто мужиков не знаешь. У них когда что-то с делами не клеится, вообще все отключается. Бывает, даже в самом нужном месте. Видно, уж так устроены. Только один участок мозга за раз может работать, который за секс отвечает, или тот, который за работу.
— А как же тогда служебные романы? — спросила я.
— Кто тебе, интересно, сказал, что мужик в этот момент о работе думает! На такое только мы, бабы, способны. И обед готовить, и за детьми убирать, и потолок красить, и сексом заниматься. Если и не делать все это одновременно, то уж думать об этом одновременно мы точно способны. Все извилинки наши разом задействованы. А у мужиков, повторяю, только одна за раз. Да и то, смотри, какой он у тебя герой: позвонил, вспомнил.
Умеет Чумка утешить. Поговоришь с ней, и всегда легче становится.
— Значит, считаешь, надежда есть?
— Если бы считала по-другому, не тратила на тебя время. Думаешь, мне больше нечем заняться? А теперь давай о деле. Завтра мне обязательно нужна его фотография.
Я задумалась. Выходит, придется нести завтра на бульвар фотокамеру?
— А если он сниматься откажется? — робко предположила я. — Вон он как информацию о себе оберегает. Может, и внешность тоже.
— Выпивка на тебя вредно действует, — скорбно покачала головой Чумка. — Ты бы еще камеру со штативом на бульвар притащила. Да щелкни его украдкой мобильником, да и дело с концом. Мне никакого особенно бешеного качества от снимка не требуется, только чтобы Геру твоего узнать было можно.
— А у меня мобильник без камеры. Предпочитаю, знаешь, котлеты отдельно, а мухи отдельно.
— Отсталый ты человек. А, чего для лучшей подруги не сделаешь. Ну-ка, выковыривай из своего сим-карту.
— Зачем? — ход ее мысли до меня не дошел.
— Господи, что у тебя сегодня действительно с головой. В следующий раз ситро будешь пить. Мобильник хочу тебе свой дать. В нем прекрасная камера. Только смотри не разбей. Это Владькин подарок.
Мы обменялись сим-картами, потом Чумка показала мне, что и как нажимать, чтобы запечатлелся светлый образ любимого! Я начала себя ощущать настоящим Джеймс Бондом.
— Чумка, а автомобильчик, который может превратиться в самолет, тебе Владик еще не дарил? А то, представляешь, гуляем мы по бульвару, а потом я сажусь в машину и вдруг взлетаю!
— Ну наконец-то развеселилась! А машину тебе пусть Гера дарит. Так что старайся. Завтра днем состыкуемся, и к этому времени чтобы фотография была. Отговорок не принимаю. Все. Твое время истекло. Убегаю.
И Чумка стремительно умчалась по каким-то важным делам.
Я немного потренировалась с ее мобильником на Ириске, чтобы вот как бы вроде звоню, а на самом деле снимаю. Мы даже на улицу с этой целью сходили. Я привязала таксу к скамейке и фоткала. Пришла и закачала отснятый материал в компьютер. Очень неплохое качество. И память какая-то об Ириске останется. Надо бы и мне такой мобильник купить. Для работы очень даже пригодится. Не таскать же с собой по десять разных агрегатов.
В остальном этот день у меня не задался. За что ни бралась, все валилось из рук. Видимо, не зря мама в юности твердила, что у меня мужской склад ума. Больше одной темы моя голова не осиливает. Поэтому только о Гере и могла думать. И подлое подсознание то и дело щедро подкидывало картинки, одна грустнее другой.
Вот он лежит в постели с Чумкиной знакомой, которая рисовалась мне в образе пышной блондинки с осиной талией и бюстом десятого размера. Вот вдруг вспоминает обо мне и, хохоча, хватает с тумбочки ее телефон…
Нет, не желаю об этом думать! А в голове уже новое видение. Кухня. Те же персонажи. Она — в прозрачном пеньюаре. Гера, схватив ее, сажает на рабочий столик. Далее — полная порнография! И на это еще смотрит Патрик! Гадость какая! Хоть собаки бы постеснялся!
Решено! Больше о нем не думаю! Как же, разбежалась. Моему пылкому воображению тут же предстал Гера в душе. По его совершенному телу струятся потоки воды и мыльной пены. Прекрасен, сил моих нет! В ванную заходит блондинка. Фу черт, привязалась! Нет, это я захожу.
Агата, хватит — велю себе.
Дикими усилиями пыталась засадить себя за работу. Ничего не вышло. Зато отправила по «мылу» всем знакомым фотографию Ириски. Не забыла и изменника Сахара. Пусть полюбуется, как его бывшей собаке у меня хорошо! Кстати, куда-то он опять пропал. Позвонить, что ли? Друг все-таки. Нет, не нужен мне сейчас Сахар! И разговаривать неохота, когда в мыслях такой сумбур, и Ириску еще опять расстроит. Не надо животное огорчать. Вон она какая довольная после прогулки лежит. Пусть хоть ей хорошо будет. Правда, может, она тоже о Патрике думает? Но кто их там знает. У них, вполне вероятно, отношения уже установились. Теперь ждут подходящего момента. Только бы вскорости не начались интересные собачьи дела. Иначе Сахар меня поблагодарит. Даже вообразить невозможно, какие у Ириски с Патриком чудища выйдут. Впору на конкурс самых уродливых собак выставлять.
Я попыталась поработать. Опять не вышло. Зато изрисовала договор с заказчиком Гериными профилями. Ну прямо наваждение. Кстати, можно было Чумке нарисовать его. Тогда никакой фотографии не потребовалось бы. Хотя кто этих тусовочных девушек знает? Вдруг они по рисунку не в состоянии узнать человека. Ладно, раз Чумке потребовалась фотография, сделаю. Тем более мне уже и самой хотелось иметь Герин снимок.
Тут я начала беспокоиться. Вдруг сегодня вечером позвонит и снова отменит встречу. Или даже не позвонит, а просто не придет. Еще хуже. Я в панике заметалась по квартире, словно это могло чему-то помочь. Нет, это невозможно! Так и с ума недолго сойти!
Кое-как дотянула до темноты и прильнула к подзорной трубе. Герино окно было черно. Где-то ходит. Неужели опять с проклятой блондинкой. Впрочем, вполне вероятно, она совсем и не блондинка, а рыжая. Надо у Чумки выяснить.
Подруга сразу откликнулась на мой звонок.
— Что случилось? Какие-то изменения?
— Никаких, но вопрос возник. Эта баба блондинка или рыжая?
— Какая баба.
— Ну с телефона которой мне Гера звонил.
— Что, она у него в квартире? В телескоп углядела? Жди! Сейчас вылетаю. Только Владьке мозги запудрю.
— Глуши мотор, Чумка. Темно у него в квартире. Если кто там и есть, то не видно. Я просто из интереса спросила. Чтобы легче было ее себе представлять.
— Мазохистка!
— Как раз наоборот. Если я ее себе как следует представлю, то думать о ней перестану.