– Я расскажу вам про Бабетту, но предупреждаю, что я не уверена в том, что это было со мной на самом деле.
– Слушаю вас, любезная Светлана Николаевна, с большим вниманием. Вы меня заинтриговали.
Часть вторая
Рассказ Бабетты
Начну с того момента, как я оказалась в лесу. Моя школьная подружка, та с которой мы ходили на танцы в клуб, где познакомились с Олегом и Игорем, и вышли потом за них замуж, позвала меня за грибами. Каждый год мы ездили в лес за боровиками, всегда в одно и то же место, примерно в одно и то же время в середине сентября, когда последний слой белых грибов позволял нам сделать заготовки на зиму в виде маринованных грибочков, а в новогодние праздники угощаться ими под звон курантов. Сосновый лес, где мы собирали грибы, был от поселка недалеко, но сам бор тянулся на десятки километров и заканчивался непроходимыми болотами. В общем, места глухие. Поэтому собирали мы грибы недалеко от дороги, в глубь леса не уходили, заблудиться можно было легко. Воскресный день выдался пасмурным, временами накрапывал дождь, но мы решили ехать, погода грибная, влажно, сыро. Надеялись на хороший урожай. Так оно и получилось. Тося с Олегом пошли по правой стороне от дороги, а я по левой. Каждую кочку я знала, каждую сосенку помнила, от дороги больше трех-пяти метров не уходила. Всегда не уходила, но в тот день на меня нашло какое-то помутнение. Головы поднять не могу, столько грибов, дух захватывает! Срежу один, глядь, а впереди ещё. Шляпки у них красные, на зелёном мху как фонарики горят, манят меня. Я уже не замечаю, что промокла, что руки у меня замёрзли. Тороплюсь, платок на голове поправить некогда. От гриба к грибу шагаю и радуюсь, как ребенок! Вот спасибо тебе старичок-лесовичок! Я обычно, когда за грибами иду, так приговариваю: «Старичок-лесовичок! Помоги найти грибок». Так увлеклась, что не сразу приметила места-то незнакомые, кочки появились болотные. Я кричать начала, Тосю звать. Никто не откликается. Тишина вокруг, только верхушки у сосен шумят. Мрачно, дождь усилился, я кричу, а эхо отзывается так, что не могу понять откуда мой собственный крик назад возвращается. Думаю, «Я же с этой стороны шла, вот коряга, вот шляпка от поганки, я ее ногой сбила, значит идти надо в эту же сторону». Иду дальше, чувствую ноги у меня вязнуть стали во мху. Мама моя дорогая, да я в болото зашла. Вот тут напал на меня страх! Развернулась и назад побежала. «Бегу» громко сказано. Ковыляю с кочки на кочку, чувствую, что не туда иду. Больно уж лес поменялся. Сосны пропали, березки чахлые пошли, одним словом ушла я в гнилое болото. Паника – плохой советчик, начала я метаться, то в одну сторону кинусь, то в другую, куда идти не знаю. Потом остановилась, прислушалась, ни звука. Всё – заблудилась. Глаза закрыла, начала молиться. Решила так, пойду обратно, точно по своим следам, если, конечно, смогу их найти. Потом как будто подсказал мне кто, бросай на землю грибы, тогда точно уже на прежнее место не вернёшься, если начнёшь ходить по кругу. Слабость меня сковала, ноги как ватные стали, и вдруг мысль как молния в меня ударила: «Это я к смерти своей иду». Так я испугалась, что бросила корзинку и из последних сил побежала дороги не разбирая, упала несколько раз, промокла вся до нитки и вдруг вижу впереди на коряге кто-то сидит, а я уже и кричать не могу, голос сорвала. Обрадовалась, откуда-то силы взялись, подхожу ближе – старик сидит. Смотрит на меня удивленно. Говорю ему:
– Дедушка, родненький, я заблудилась. Уже и выбраться не думала.
А он мне:
– Да, здесь заблудиться не мудрено, места глухие. Я местный житель, каждую кочку знаю. Садись, посиди дух переведи.
Села я рядом с ним на корягу, трясёт меня, замёрзла.
– Откуда пришла-то. – спрашивает меня. Я сказала.
– Ого, – говорит, далече тебя занесло. Это почитай километров десять ты в сторону ушла. Да только не страшно. Деревня Хомутиха рядом, я с тех мест. Придешь в деревню, там Витька в крайнем доме живет, он тебя живо на своем драндулете доставит к твоим друзьям, поди ведь ищут, с ног сбились.
– Вы, дедушка тоже грибы собираете?
– Зачем они мне, любезная моя, сдались. – отвечает. – Моцион у меня такой. Гуляю по лесу каждый день. Привычка. Не могу без лесного духа жить. Задыхаюсь. Это вам молодежи не понять.
– Какая же, дедушка, я молодежь. На шестой десяток перевалило. Вот если бы вернуть все назад, лет на сорок, тогда да – молодежь.
– А что, – говорит, – согласилась бы?
– Да кто бы не согласился!
– А если бы сказали, что вот опять тебе восемнадцать, но только с условием, что через месяц распрощаешься ты со светом белым.