– Лечить-то меня таблетками или уколами будете?
– Что вы, голубушка, никакой химии, только проверенные, можно сказать народные, средства.
Светлана Николаевна трогает себя за лицо (вроде все на месте). «Я сошла с ума, – проносится у нее мысль, – в психушке нахожусь».
– Нет и еще раз нет. Как вы могли такое подумать! – Человек с возмущением развёл руки. – Как вам такое в голову могло прийти! В психушке!
– Мне не хорошо, голова кружится! – Светлана Николаевна закрыла глаза.
– Это с не привычки! – радостно восклицает Человек. – Воздух у нас здесь чистый, можно сказать божественный! Пересядьте вот сюда, на диванчик, вам будет удобнее.
– Откуда он …
– Уверяю вас, стоял на этом самом месте.
Диванчик с высокой спинкой, пухлый и несуразный, с круглыми подлокотниками, напоминающими два больших батона варенной колбасы, стоял справа от женщины. Она села на диванчик и сразу утонула в его мягкости так, что оказалась сидящей почти на полу с высоко поднятыми коленями. Светлана Николаевна положила на колени ладони, потом спохватившись, провела пальцами по лицу, удостоверилась, что оно на месте, и вернула руки на прежнее место. Она вспомнила, что сидела на таком же диванчике у Станислава Сбигневича, но его диван был белого цвета, а этот коричневого. Вспомнила Светлана Николаевна, с каким хвастовством доктор рассказывал, что заказал диван из Италии у очень модного и дорого дизайнера, и назывался диван в переводе с итальянского «Облаком».
– Согласитесь, что к нашей обстановке больше подходит коричневый цвет, Светлана Николаевна.
Женщина кивнула. Ей вдруг очень захотелось пить, так захотелось, что в горле пересохло, а распухший язык занял почти всё пространство во рту.
– Светлана Николаевна, любезная моя, а не выпить ли нам с вами чайку, как вы любите с баранками и вареньем?
И не успела женщина согласиться с таким заманчивым предложением, как на столе появился поднос, накрытый белым полотенцем, а перед ней низенький столик, как раз подходивший по высоте к её коленям. Как он там очутился – полная загадка. Человек снял полотенце с подноса, и женщина увидела необычайной красоты чайник, две чайные пары, хрустальную вазочку с вареньем, и фарфоровое блюдо с баранками. Человек разлил по чашкам душистый чай и перенёс поднос на столик перед Светланой Николаевной. Себе же оставил чашку на столе, да так ни разу к ней и не притронулся.
– Как вы любите, без сахара.
Светлана Николаевна сделала глоток, потом второй, потом залпом выпила весь чай из чашки, несмотря на то что он был горячим.
– Хорошо. – сказала она. И аккуратно поставила пустую чашку на поднос.
Человек подошёл и наполнил ещё раз чашку, и этот чай женщина выпила залпом. Человек налил третью, а потом и четвертую чашки, и чай благополучно перекочевал в Светлану Николаевну.
– Пить очень хотелось. – пояснила она в своё оправдание. Жажда – вздохнула и положила ладони на колени.
– Жажда. – повторил Человек. У нас вода очень вкусная, нектар, да и только.
Женщина согласно кивнула головой.
– Ну что, Светлана Николаевна, предлагаю начать разговор. Вам теперь спокойней?
– Да, только душно немного.
Лицо у женщины раскраснелось, и на лбу выступила испарина.
– Сейчас поправим. Окно откроем и дышите воздухом сколько хотите.
– Окно-то откуда взялось. – с испугом прошептала женщина.
– Вы меня пугаете, я уже начинаю думать, что у вас любезная моя, Светлана Николаевна, со зрением нелады.
За спиной женщины открытое настежь окно впустило потоки воздуха в комнату, и сразу разлился аромат сирени, (который так любит Светлана Николаевна), и по темному потолку побежали салютом солнечные зайчики, собрались по углам светлыми пятнами, а потом опять рассыпались и опять образовали круги. В комнате стало светлее, и все мрачные тона пропали, темные углы выступили из тени вперед, как будто вечерние сумерки неожиданно сменились на солнечное и радостное утро. Помимо свежести, в комнату доносилось птичье пение, разноголосое и немного крикливое, какое бывает в мае, когда множество самых разных по размеру и оперению птиц в лесу среди веток кустарников или по берегам реки возвещают начало весны.
– Давайте начнем с детства, – Человек развернул стул в сторону женщины, положил ногу на ногу, и всем своим видом продемонстрировал готовность слушать.
– С моего детства? – задаёт вопрос женщина, и в отличие от Человека она явно не была готова к беседе.
– Да, с самых первых воспоминаний, милейшая моя, Светлана Николаевна. Не торопитесь, подумайте. – подбадривает её Человек. Выражение лица у него мягкое, карие глаза так и светятся добротой, и весь его облик говорит, что он деликатный и воспитанный человек, что он располагает к откровенному разговору и умеет хранить чужие тайны.