Светлана Николаевна скривила губы, но глаза у неё сухие.
– Таня простила отца. В душе у неё нет ненависти к нему, а когда узнала, что он умер, искренне горевала. Чистая душа!
– А что же Витька, раскаялся?
– Нет. Когда умирал, то и тогда не просил прощения у дочери.
– И что же, есть таким извергам наказание, или всё им с рук сходит?
– Наказание? Не могу ответить.
– Значит, нет наказания? – горячится Светлана Николаевна.
– Любезная моя, Светлана Николаевна, разве тюрьма не наказание.
– Нет, я про суд божий говорю!
– У-у, куда вас закинуло! Я не знаю, а вот Виктор уже смог бы вам ответить.
– Нигде правды не услышишь, вот вы тоже выкручиваетесь. А что тогда про людей грешных говорить! – спорит Светлана Николаевна.
– Вы не справедливы! Я не выкручиваюсь. Придет время, и всё узнаете сами, но не от меня. Я вам правду рассказываю, а выводы уже сами делайте.
– Мой вывод – Витька не был наказан по справедливости!
– А как по справедливости?
– Порвать его надо было на части!
– Так его и порвали. Поверьте, он же игрушкой стал для многих заключенных. Только он играл с дочкой понарошку, а с ним все жёстко было.
Светлана Николаевна опять скривила губы, подняла взгляд к потолку и увидела там легкие тени, так похожие на облака.
– Ох, как мне тяжело. – подумала шёпотом женщина. – Какие же это муки!
Человек реагирует незамедлительно.
– Дорогая моя, Светлана Николаевна! Давайте прогуляемся. Разомнем ноги, полюбуемся на лебедей.
– На лебедей? – женщина с сомнением посмотрела на Человека.
– Да. Вы видели лебедей?
– Видела, по телевизору.
– Прекрасно, теперь увидите их вживую.
Светлана Николаевна попробовала подняться с дивана. Не получилось, и тогда она села бочком и согнувшись, с трудом подняла свое грузное тело.
– Идемте. – говорит она, не глядя на Человека.
– Идемте. – эхом отвечает он.
Человек открыл дверь, и вместо полутемного тоннеля, они оказались на невысоком крыльце, которое окутал солнечный и теплый день. Как только они спустились по ступенькам, перед ними расстелилась дорожка. Она заманчиво петляла среди кустов и деревьев. Когда диковиной красоты кусты, усыпанные цветами разных форм и расцветок, заканчивались, то появлялись лужайки, а среди идеального газона были разбиты клумбы. Всё тот же птичий гам преследовал идущих по дорожке Человека и женщину. Богатый ароматами цветов, разогретый солнцем воздух, приятно обдувал лицо. Такая жизненная сила была разлита вокруг, что Светлана Николаевна на мгновение забыла, что с ней произошло, и где она находится.
– Вам нравится здесь, Светлана Николаевна?
– Рай пресветлый! – в её голосе восхищение, лицо разрумянилось, и улыбка очень молодит женщину.
Неторопливым шагом подошли они к пруду, воды которого переливаются ярким светом и как в зеркале повторяют редкие, уплывающие вдаль, облака.
– А вот и заветная скамейка! Прошу вас, присаживайтесь.
Светлана Николаевна села, и сразу из ниоткуда возникли и медленно проплыли два лебедя. Изогнутые благородные шеи были повернуты в её сторону, плавное скольжение птиц по воде как будто завораживают женщину, и она сосредоточенно рассматривала их.
– Красавцы! Как они вам, лучше, чем по телевизору?
– Лучше, только, знаете, на гусей похожи… – женщина делает паузу и добавляет. – Немного.
– Между лебедем и гусем всё же есть разница.
– Конечно, лебедь яиц не несёт. – уверенно отчеканивает Светлана Николаевна.
– Всё дело в яйцах?
– Гусь для человека полезней, мясо, пух и перо.
– С этой точки зрения полезней, а эстетика?
– Что? – не понимает женщина.
– Красота, согласитесь, лебедь красив.
– По мне, что гусь, что лебедь. Разницы не вижу.
Светлана Николаевна вспоминает небольшой пруд на окраине посёлка, полный гогочущей птицей. Разбросанные по земле серые и белые перья, птичий помёт повсюду, шум от неугомонных гусей. Эти два лебедя на тихой воде пруда в этот солнечный день кажутся ей не живыми, думается Светлане Николаевне, что сейчас закроет она глаза, а когда откроет их, и лебеди исчезнут.