2. В связи с делом Еврейского антифашистского комитета были привлечены к уголовной ответственности многие другие лица еврейской национальности. Всего 110 человек. Из них 10 расстреляны, 20 приговорены к 25 годам лишения свободы каждый. Среди последних был мой родственник — Гуревич Абраша — зам. директора музея изобразительных искусств им. Пушкина в Москве.
Живя студентом в общежитии в Москве, я, в меру сил, тайно (что могло быть комсомольцу за помощь семье «врага народа»?) материально помогал выжить его одинокой бездетной жене и сестре. После реабилитации и возвращения Абраша, как мы его звали, быстро умер, а его одинокой жене дали постоянное место в престижном доме-интернате.
За каждой фамилией в списке — судьбы людей.
ИСЧЕЗАЮЩИЕ СПИСКИ
Кроме списков участников «громких дел» — репрессированных, расстрелянных, замученных, были сотни тысяч, а, возможно, и больше дел мелких, при которых погибали и исчезали люди. В советское время, в военное и послевоенное сталинское время все советские люди жили в постоянном страхе. Погибали люди разных национальностей. В годы войны оккупанты особенно были беспощадны к евреям — сколько их безвестных погибло, застигнутых при эвакуации от рук оккупантов и их приспешников на оккупированной территории. Кто они? Где погибли? Где захоронены? Но и это не все. Сталинские репрессии продолжались и в годы Великой Отечественной войны.
Неверно или правдиво сказанное слово, опоздание на работу, донос, товарообмен, сомнительная вынужденная сделка, придирка руководства были поводом для быстрого суда и постоянного пополнения ГУЛАГА, причем сроки давались немалые. Из возможных сотен тысяч примеров приведу характерные.
1. В 1937 году бдительный сталинский НКВД ухитрился разглядеть в тихом духовщинском парикмахере Вайсмане «врага народа». Ему «повезло». Дали 10 лет. Он вернулся в Духовщину. Семья погибла.
2. Брат моей матери Гуревич Борис Львович, 1888 г. рождения, уроженец Мстиславля — политкаторжанин, много лет работавший по направлению В. И. Ленина в Тегеране в персидском посольстве, как-то на своей московской даче поделился с соседом о ходе военных действий в 1941 году. По доносу соседа, быстрый суд определил ему меру наказания в исправительно-трудовом лагере. До конца войны, будучи заключенным, Борис Львович был руководителем треста «Карагандауголь». Когда война закончилась — такой начальник стал ненужным, и он много лет открывал и закрывал железнодорожные ворота угольного склада. После смерти Сталина, будучи тяжелобольным, его реабилитировали, вернули конфискованную дачу, дали повышенную пенсию и другие почести.
— Зачем мне все это сейчас, все мои легкие забиты карагандинским углем — я умираю, — сказал он мне в последнее посещение в 1960 году, когда я приехал к нему из Смоленска.
Таких судов были сотни тысяч, если не больше, заключенные работали на войну. За каждым судом — судьбы людей, среди них и евреев. Списки тех, кто лежат в «Бабьих ярах», ГУЛАГах, составить невозможно.
ЕВРЕИ — ПАРТИЗАНЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
1. По данным центра документации новейшей истории Смоленской области, на запрос об участии евреев в партизанском движении на Смоленщине в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 годов получен такой ответ за № 51 от 31 мая 2000 года:
«На Ваш запрос сообщаем, что по документам Западного штаба партизанского движения установлено: в учетных данных личного состава партизанской бригады им. Андреева, действовавшей на территории Андреевского, Сычевского, Вяземского районов с мая 1942 года по март 1943 года значатся:
Шолом Минахем Мордухович, 1921 года рождения, адрес семьи: г. Новороссийск — с 8 июля 1942 года. Дальнейшая судьба неизвестна.
Кривошеев Михаил Моисеевич, 1917 года рождения, адрес семьи: Минская обл., Крупский район, п. Бобр, — командир отделения. 28 октября 1942 года погиб.
Левина Елизавета Израилевна, 1917 года рождения, адрес семьи: г. Бобруйск — зубной врач с сентября 1942 года по 13 марта 1943 года. Награждена медалью «Партизану Отечественной войны» 2 степени. Дальнейшая судьба неизвестна.
Кудлатова Антонина Львовна, адрес семьи: г. Москва, с июня 1942 года по 25 января 1943 года эвакуирована в советский тыл. Дальнейшая судьба неизвестна.