На втором или третьем представлении, разговаривая с лешим, Ната заметила, что рабочие сцены, забыли выставить ступу, на которой предстояло «улетать» сказочному персонажу.
– Куда ступу подевал, негодник? – пытаясь обойти возникшую заминку, обвинила Баба Яга лешего, при этом неудачно махнула рукой, задела накладной нос, который позорно отвалился.
Леший беззвучно трясся – сцена вышла комичная. Хорошо ему «раскалываться» спиной к зрителям, а Нате каково? Актриса не растерялась и скрипуче продолжила реплику:
– Бедная я несчастная Баба Яга! Без ступы! Без носа! – оседлала метлу и ускакала на ней за кулисы.
Там, конечно, все, включая провинившихся рабочих, катались от смеха. Придя в себя, Наташа, пока шли другие сцены, вглядывалась в зал сквозь щёлочку – нет ли там Кристины и Аркадия, вдруг они оказались свидетелями её «провала»?
Играть по три спектакля в день непростое дело, роль у Бабки-Ёжки объёмнее, чем у Снегурочки. Ната уставала, мысли о Кристине поутихли. Были они с папой в зале или нет, перестало волновать.
Долгожданный праздник девушка встретила на ночной службе. Кристины и её бабушки не было в храме, наверное, придут днём, Аркадия заметила издали, но не подходила к нему. Народу много, толчея отнимала последние силы, не дождавшись начала литургии, Ната ушла домой. Завтра ей выступать, несмотря на выходной день.
Через два дня, увидев Аркадия в фойе, она удивилась.
– Вы?
Тут же подбежала Кристинка.
– Тебя ждём.
– Так долго? Сказка давно закончилась.
– Мы утром смотрели, – объяснил Аркадий и кивнул в сторону вахтёрши, – нам сказали, когда выходите, вот мы и подъехали.
– Здравствуй, здравствуй, дорогая! – Ната подхватила девочку и закружила её. Та заливисто смеялась.
– Очень хороший спектакль, – сказал Аркадий, когда дочь оказалась рядом с ним, – я, признаться, думал, что вы не участвуете, Снегурочку играла другая актриса. Но Кристинка мне всё объяснила.
– Я тебя сразу по голосу узнала! – заявила девочка, – он всё равно добрый у тебя.
– Да? Никудышная, значит, я актриса, – смеялась Ната.
– Кудышняя! Кудышняя, – уверяла юная поклонница, – мы с папой даже хотели тебе букет подарить, но подумали, что он замёрзнет, лучше в кофейню сходим.
Наташа взглянула на мужчину, он смущённо сказал:
– Не откажитесь?
– В ту, что на площади? Я тоже её люблю.
– Здорово! Снегурочка пойдёт с нами! – Кристинка остановилась, – ой, ты же больше не Снегурочка.
– Ната для друзей. Мы ведь друзья? – она вспомнила, что Наташей звали маму девочки, и робко оглянулась на Аркадия, выходящего следом за ними.
Мужчина лучился радостью. Он поддержал новую знакомую под локоток, а Кристинка взяла за руку.
– Ната, ты какие пирожные больше любишь? Эклеры или корзиночки? – щебетала девчушка.
Морозный воздух разрумянил её щёки, выбелил волосы и ресницы, отчего Кристинка и сама стала похожа на Снегурочку. Ната чувствовала необыкновенную нежность к этой девочке, такой искренней и открытой, а ещё она угадывала интерес к ней самой со стороны её папы. «Что это! – спрашивала она себя где-то в глубине души, – счастье?» Скоро Рождество. А когда, как не в Рождество, должны происходить чудесные встречи?
Конец