– Как сердце советует, – ответила баба Феня. – Через сердце наше Бог с нами говорит, а раз Бог велит спасти детишек – значит иди.
– Благослови, Филипповна, – попросила Павловна.
– Благословляю тебя, – старушка поцеловала Ягарью в лоб.
– А теперь давайте поспим немного, – сказала Ягарья, – а на утро за завтраком решим.
Морозным декабрьским утром собрались все, кто жил в Ведьминой усадьбе, за большим столом. Молоко горчило: несмотря на войну, жизнь в том месте шла своим чередом – корова должна была отелиться скоро… Потому поварихи напекли блинчиков, чему детишки, а особенно мальчишки деревенские, рады были. К слову, мальчики даже подружились с девчатами местными и совсем перестали их бояться. На обед было решено зарубать курочку да сварить из нее большую кастрюлю супа – солонину берегли. Один погреб полностью был задействован под картошку, морковку и другие овощи, в другом хранилось мясо, в другом – крупы. Но в каждом все же были скамейки и одеяла.
– Это опасно, – сказала одна из женщин на слова Ягарьи Павловны о том, что она собралась идти в Гобики.
– Вся война – штука опасная, – ответила Павловна. – Мы давно привыкли делать всякую работу, которая не всегда женщине причитается. Сейчас мужики местные не могут прорваться в деревню. Партизаны есть, но им самим в лесу туго, они немцев по одиночке зачищают. А ребятишкам на помощь прийти больше некому. Долго мы прятались ото всех. Пора делиться тем, чем Бог нас обеспечил, – она посмотрела на Люсю и деток ее. – Так правильно будет.
– А если что приключится с тобой? – спросила Галина Степановна. – Нельзя одной тебе идти, не управишься.
– Я пойду, – громко сказала Настя и встала из-за стола. – Одна пара глаз – хорошо, а две – лучше. Я знаю, что не только я среди нас умею глазами подчинять себе волю человека, но я прошу взять меня с собой. К тому же я немного понимаю по-немецки: в детстве обучалась.
Ягарья посмотрела в карие глаза Насти. Нет, на нее ее чары не влияли, она видела в них другое: рвение помочь и желание быть полезной. Спорить она не стала, просто кивнула девушке.
– Разделитесь на два дома, – сказала она остальным. – У нас есть три винтовки, что достались нам в лесу в начале осени, – Ягарья взглянула на Шуру, – поделите их между собой. Детей не подпускать. Всех тех, кто не сможет за себя постоять, прячьте вместе с детьми вглубь дома. Никаких работ на улице. В туалет ходить по двое-трое. Без нужды не высовываться. Темнеет рано, мы с Анастасией Петровной пойдем после обеда. Дойдем в деревню как раз к темноте. Идем налегке. Если наша кампания будет удачной, для тебя, Таня и других врачевателей будет работенка. Дети, скорее всего, больны и истощены. На улице морозы хоть и не крепкие, но все же не лето. Если не вернемся, Никитична, ты – за старшую.
– Вернетесь, – ответила Вера Никитична, – сама же знаешь, что вернетесь.
– Знаю, – сказала Павловна, – только не уверена, что в нынешнее время мои знания чего-то стоят. Судьбинушку нашу-то за нас кто-то другой сейчас пишет, все может поменяться в любой миг.
На том и порешали. Долго не собирались, но Настя все же оделась не как девка деревенская, а достала все самое лучшее, что у нее от прежней жизни осталось. Ягарья тоже решила выглядеть представительно, Настя даже заметила на ее правой руке перстень большой с выгравированной на нем буквой М, но спрашивать о нем ничего не стала.
– Я думала, вы хотите скрытно пробраться в деревню? – удивилась Галина Степановна, когда увидела двух барынь в меховых воротниках. – Я и не помнила, Ягарья Павловна, что у тебя такая шубейка имеется.
– Имеется, – ответила Ягарья. – Нас не должны принять за тех женщин, что партизанить ушли, иначе мы и глаз еще ничьих завидеть не успеем, как нас расстреляют. Настя, ты паспорт свой взяла?
– Взяла.
– Оставь. Моего достаточно будет, если дело дойдет, а ты успевай глазами работать. Если положат… в моем паспорте они прочтут, что я немка и замнут дело. Закопают нас и все. А если поймут, что мы русские – найдут всех. Без нас им тут не справиться будет. Поняла?
Настя кивнула и вернулась в дом, чтобы выложить документ. Никитична со Степановной вслед крестили их и молитвы читали, а затем разошлись по разным домам.
– Зачем со мной пошла? – спросила Ягарья Настю. Та пожала плечами.
– Я же знаю, что могу помочь, – ответила она.