Утром девушка с чемоданами в руках спустилась вниз.
– А если не встретитесь с Феклой Филипповной? – удивился булочник. – Что ж вы, барышня, сразу-то все вещи забираете?
– Коли не встретимся с ней, поеду туда, откуда приехала, – ответила Ягарья. Она купила себе рогалик и вышла из булочной.
У входа на станцию стояла та самая женщина в ярком платке.
– А я ждала тебя, – сказала она девушке с чемоданами. – Только в днях ошиблась маленько, думала, что ты сегодня прибудешь.
– Вы знали, что я приеду? – удивилась Ягарья.
– Тяжело, поди? – спросила баба Феня, игнорируя вопрос девушки. – Ну, тут ничем помочь не могу. Каждый свою ношу сам несет. Мы вечером с тобой поедем. Путь не близкий, всю ночь в телеге придется провести.
– А куда ехать-то? – спросила девушка.
– Не боишься? – улыбнулась баба Феня.
– Не боюсь, – ответила Ягарья.
– Правильно делаешь. С твоими очами тебя все бояться должны, а вовсе не ты. А поедем мы к лесу… Хата там у меня старая, зато не мешает никто. Там еще есть такие, как мы с тобой.
– А кто мы?..
– Удивляешь, девка, – улыбнулась Филипповна. – Кто-то говорит, что мы ведьмы, кто-то, что фурии лесные, еще бесовками или бабой Ягой зовут. Думаю, что тебе второе имя приживется, ежели уже не прижилось, – баба Феня рассмеялась. – На самом же деле, запомни, деточка, мы те, кем нас создал Господь Бог. Ведунья ли, врачевательница ли, все одно. Можешь людям помогать – помогай, можешь им не навредить – не навреди, но, коли себя защитить надо или кого слабого, то можешь и убить. А теперь, молодая барышня, ожидай меня на станции. Мне надо одного ребеночка полечить, а то задыхается дитя. А вечером с почтовой телегой и поедем.
– Вы знаете, как меня зовут? – скромно спросила девушка.
– Мне ли не знать. Имя у тебя редкое, колдовское. Ягарья. Вот только как по батюшки тебя зовут, не знаю.
– Я… Павловна. Ягарья Павловна.
– Павловна, говоришь? – хитро улыбнулась женщина. – Видала я твоего батьку. На Пашку русского не схож он…
Ягарья глаза опустила.
– Его зовут Пауль. Фамилия наша – фон Майер, – сказала она.
– То-то, негоже знакомство с неправды начинать. Ладно, сударыня фон Майер, отдыхай до вечера. Дороги у нас не столичные, трясти будет сильно. Особо не выспишься. И холодно будет.
– Я справлюсь, – ответила Ягарья.
– Это мы поглядим еще…
Баба Феня улыбнулась и ушла в сторону города. Долго ждала ее девушка на станции, уже переживать стала, но до темноты все же Фекла Филипповна вернулась, как и обещала.
– Ну что, ваше сиятельство, извольте в деревенскую телегу? – улыбнулась женщина.
– Я боялась, что вы не вернетесь за мной, – тихо сказала девушка.
– Так, милая моя, – строго сказала баба Феня, – не принуждай меня думать, что я ошиблась на твой счет. Тебя Боженька таким сильным даром наделил, а ты им пользоваться не умеешь. Ну, ничего, обучу я тебя, не бойся. Идем. Семенович уже поди ждет нас. Кобыла у него старая, несет не быстро. А на дворе не лето. Простудиться не мудрено. Как приедем, отвара тебе заварю надобного.
– А куда мы приедем? Название есть у того места?
– Увидишь. Сказки русские знаешь? Те, в которых про лесных кикимор и бабу Ягу говорится? Вот в лес мы и едем. Есть там у меня местечко одно, когда-то там жила одна настоящая колдунья. Пока не сгубили ее. Но место осталось ненайденным, лес, знаешь ли, вокруг дремучий. И говорю же тебе, что живу я там не одна, не думай. Таких, Ягарья, как мы с тобой, не мало, вот только скрываются многие. А чего ж им не скрываться? Опасно порой свои умения показывать перед людом. Но ты, барышня милая, не бойся. Коль научишься правильно управлять тем, что умеешь, все тебе подвластно будет. К тому же ты, я думаю, девка не глупая, грамоте обучена, поди. Вот ежели сможешь объединить дар, мамкой в тебя заложенный с тем, чему батька твой тебя обучил, то равных тебе не будет. А вот и Семенович.
Подошли они к телеге большой. Мужичек, лет сорока, помог им взобраться туда, с интересом разглядывая молодую барыню.
– Чего это ты, Филипповна, такую особу в дебри свои везешь? – спросил он.
– Держи, что тебе причитается, да помалкивай, – ответила баба Феня, сунув плату в руку извозчика. – Кого тебе возить-то еще, как ни меня? А будешь много спрашивать да нос свой длинный совать, куда не следует, останешься без лишней копейки.