- Ну, как? - не выдержала наконец Ринка коллективной тишины.
Первым вышел из ступора кот:
- Ты зачем ее притащила? Рыбный ресторан открывать собралась?
- Зачем, зачем... Разводить буду! А кому русалок свежих, молоденьких! - тонким голоском нараспев начала предлагать Ринка. - Брюнетки, блондинки, для деликатеса, для любования, налетай - не зевай! Не, мужчина, эта для бассейна не годится, эта только на рыбные консервы. Нет, если конечно у вас умер богатый дядюшка, а завещания не оставил, тогда да! Она вам всю родню за минуту перетопит, скучно ей, одной плавать, видите ли! У, пиранья! - замахнулась она издали ногой и пожаловалась: - Она меня чуть не утопила, крокодилища! В рыбном ресторане ей самое место, с дольками лимона и петрушкой в зубах.
- А ведь она неживая, - сообщил Митрич, успевший во время Ринкиного монолога обойти Лиэллу со всех сторон. - Ну, то есть она и раньше была неживая, поскольку утопленница, но теперь окончательно.
- Как это неживая? Притворяется, небось! - сказала ведьма, но увидев остекленевшие глаза, нахмурилась. - И не определишь ведь, губы и так синие были, сердце у нее наверняка не бьется, да и не буду я сердце у рыбы слушать.
- Я могу, - предложил Феликс, тронув русалку лапой.
И тут хвост Лиэллы мелко-мелко затрепетал, ну точно - карась, выброшенный на берег.
- Живая, - ахнул Митрич. - Это она кота испугалась, какая-никакая, а все-таки наполовину рыбина. В воду ее надо, пока не высохла вся.
Пришлось Ринке нести из сарая цинковую ванну, в которой она полоскала белье, наполнять водой и затаскивать в нее пострадавшую. Правда, в воде оказалась в основном филейная часть, хвост не поместился и свисал до земли. Все, что выше талии, тоже было на воздухе, но Ринка вышла из положения, поливая русалку из лейки. Вообще-то, проще было из шланга, но выживет ли русалка - неизвестно, а огромные лужи во дворе Ринке ни к чему.
Лиэлла пришла в себя довольно быстро, и сходу завела старую песню - отпустите, награжу...
- Ой, да не собираюсь я тебя держать, кому ты нужна. Завтра назад отвезу.
- Сегодня, - потребовала русалка.
Вот наглая особа! Сидит хвостом на сковородке, еще и требования предъявляет.
- Верно-верно, - поддержал Митрич, - лучше сегодня, ты с утра на работу уйдешь, мало ли, что в твое отсутствие случится. - И зашептал на ухо: - Не связывайся, русалочье племя вредное, обозлятся за сестрицу свою - тебе и к воде потом без опаски не подойти.
- Ну, хорошо, - сказала Дарина, - я тебе отвезу, а ты мне за это - чешуйку. Идет?
Та подумала, глянула на нее сверху вниз - это из ванны-то! - и милостиво кивнула. Ха! Можно подумать, у нее выбор был!
Назад русалку она доставила, обмотав мокрыми простынями, еще и в дороге пришлось останавливаться и поливать водой из пластиковой бутылки.
- Ну, ты не сердись, - сказала ведьма, выполняя наставления Митрича, когда они уже подлетали к реке, - ты же первая начала, я разозлилась.
Но Лиэлла, ни слова не говоря, прыгнула с пятиметровой высоты в воду, даже не вспомнив об обещанной награде.
А дома Ринка, выливая воду из ванны, обнаружила не меньше десятка
чешуек, видно, отвалились, когда она русалку туда затаскивала. Так что она даже в выигрыше оказалась. Пригодятся на что-нибудь, или ведьме какой загнать можно.
Охота на змею
Лето выдалось сухим, дождя не было уже с месяц, а солнце, не смотря на конец августа, палило немилосердно. Сидя в прохладной хате, Ринка в который раз порадовалась вишневому садку, густо затенявшему южную сторону. Вот когда хорошо в ее хатке - так это летом, просидев там пару часов, можно даже начать подмерзать.
Услышав с улицы шум велосипеда, она выглянула в окно, проследила за маршрутом велосипедиста, потом убрала в буфет недоштопанный носок и пошла во двор - греться. А заодно полить цветы, с трудом переносившие летний зной. Фиолетовые вьюнки, оккупировавшие забор, скрутили свои соцветия в трубочки, их обвисшие листья теперь напоминали мятые носовые платки; оранжевый лилейник устало распластался по земле, астры тоже выглядели невесело, лишь одни гладиолусы, стоически перенося тяготы, бодро тянулись вверх.
Ринка читала в газете, что в жару растения боятся холодного полива, - шок у них наступает, поэтому оставляла греться на солнце жестяные ведра с водой. Она опустила руку в ведро, - вода была до неприятного теплой, для цветов - в самый раз, и размашисто хлюпнула в цветник. И тут же с визгом отскочила: черная змейка, шурша, вынырнула из мокрого куста гортензии и проворно скрылась под следующим, пока еще сухим.