- А я за тобой, Василек, - с ласковой угрозой произнесла гостья, и за ее спиной пошли сероватые клубы дыма. - Проходи, садись, что встал, как не у себя дома?
Тот уставился на ведьму, позабыв моргать, и стоял, не шелохнувшись, хотя еще минуту назад его заметно штормило.
- Помочь? - подтолкнул сзади кот.
Дядь Вася вздрогнул, посмотрел на говорящего кота и побледнел. По мере того, как мысли в его голове выстраивались в логический ряд, взгляд, наоборот, становился все более безумным. Когда мыслительный процесс достиг критической точки, его левый глаз задергался, а правый повело куда-то в сторону, дядь Вася сжал побелевшие губы, сделал шаг назад и рухнул на месте.
Открыл глаза от того, что дама в черном хлестала его по щекам, а кот что-то мяукал про сердечный приступ.
- Тихо! - оборвала помощника Ринка. - Очнулся?
- Вы кто? - выдавил из себя подопытный.
- Мы - посланники с того света, за тобой. - Дарина хищно улыбнулась и притянула к себе подпиравшие стену вилы. - Вот пришли выпить с тобой перед дорогой. Ты ж пить любишь?
- Не, - мотнул кудрями дядя Вася, - не люблю. Я не хочу... туда...
- Никаких отговорок, - прошипел Феликс. - У нас все записано. Пьешь, деньги из дома таскаешь. Так что давай по последней - и в путь.
- Я больше не буду, честно, - Васыль поднялся на ноги уже практически трезвым.
Дарина достала из буфета фужер на длинной ножке, потерла его сверху черным атласным рукавом, разлила из банки остатки жидкости, встала, поднесла посудину к губам и провозгласила тост:
- Ну, за упокой!
Василий выпучил глаза, заорал "А-а-а-а!!! ", смахнул свой стакан со стола и бросился к двери. Но не тут-то было! Ведьма их не только открывать научилась, но и запечатывала не хуже. К тому же дверь была надежная, дубовая. Несчастный мужик пару раз стукнул ее ногой, намереваясь протаранить путь, и когда дело не выгорело, начал отходить по стеночке дальше, к окошку, вперив взгляд в Ринку, которая медленно окутывалась черным дымом.
- Сопротивление бесполезно! - завизжал Феликс, встав на задние лапы и размахивая когтистыми лапами. Делал он это с таким азартом, что случайно запепился за гардину, которая, не выдержав грубого обращения, сорвалась вниз и накрыла собой разбушевавшегося кота.
Ринка кинулась спасать помощника, чем Васыль тут же воспользовался, улизнув в другую комнату. До друзей донесся странный шум, что-то гремело, скрипело и трещало.
Когда все стихло, они осторожно вошли следом, опасаясь попасть под какой-нибудь тяжелый и травмоопасный предмет. Но вместо этого увидели дядю Васю, забравшего на большой трехстворчатый шкаф, под самый потолок, для чего ему пришлось согнуться пополам. Он еще умудрился затащить туда и кухонный табурет, выставленный теперь в виде заграждения.
- Слазь! - грозно потребовала ведьма. - Водку пьянствовал? Пора грехи смывать!
- Я больше не буду! Не подходите! - упорствовал не желающий умирать Васыль. - Господи, помоги!
Судя по выражению лица, дядя Вася скоропостижно уверовал. В эту минуту, дробно перебирая ножками, в комнату вбежал Плюх.
- Стойте! Отмена на покойника ? 3546! Временное помилование.
- Какое помилование? - натурально зашлась в истерике ведьма. - Нам его отдали!
- Да! - поддакнул Феликс, погрозив дядь Васе кочергой.
Васыль, нежданно почуяв надежду на спасение, завопил вниз со шкафа:
- Брошу пить, Богом клянусь! В церковь пойду! - и стал неистово креститься слева направо.
- Новый указ, - сказал Плюх, - отсрочка до первого испития. - Вот сорвется - забирайте.
- Не сорвусь! Хрен вам! - страшно загоготал дядя Вася и тыкнул в Ринку дулей. - Не дождетесь! Отче наш, иже еси на небеси...
Даринка подмигнула помощникам, и они все вместе начали отступать к двери. Там ведьма пошептала, дверь распахнулась и, пообещав напоследок еще вернуться, троица убралась из дома.
- Сходи, посмотри, как он, - просила она кота через час. - Что-то очень я за него переживаю.
- Ну, да, сначала человека чуть до инфаркта не довела, а потом до нервного потрясения таки довела. Слышала, как он гоготал? Ему теперь одна дорога - в психушку. А я тебя предупреждал!
- Ну, откуда же я знала, как оно получится. А если б мы его слабо напугали, то он бы пить не бросил.
- Ага, зато теперь бросит, им в дурдоме пить не разрешают. Уж лучше бы ты его в гуся превратила, к Рождеству откормили бы.