— В некотором смысле, — я облизнул губы и потянулся вперед, игнорируя тот факт, что это оскорбляет женщин. — Удерживать в памяти имена, места, что нравится и не нравится в кровати и вне ее…
Ее челюсть отвисла.
Я воспринял это как возможность прикоснуться к ее подбородку и прикрыть ей рот. Кожа была мягкой, словно бархат.
Такой, какой помнил.
Мои пальцы задержались на ней дольше, чем это было необходимо.
А мысли ступили на опасную территорию.
Потому что я сходил с ума. Это единственная причина, почему мой палец скользил вниз по линии ее подбородка из стороны в сторону, пока ее веки не опустились, будто я погрузил ее в транс.
— Нет! — она отшатнулась. — Я отказываюсь пасть жертвой чар Лукаса Торна.
— Мне нравится, как это звучит, — я скрестил руки и ухмыльнулся.
— Уверена, так и есть, — она фыркнула и спрыгнула со стула. — Ну хорошо, мне нужны фотографии и имена, чтобы познакомиться с ними. И знай, что я делаю это только потому, что не хочу возвращаться в дом своих родителей и есть мамины домашние макароны с сыром.
Нас обоих передернуло.
— С этими макаронами у меня связаны несколько самых плохих дней.
— Однажды ночью мне приснилось, что они преследуют меня. Я так испугалась, — она вздрогнула и мрачно посмотрела на меня. — Ты хуже этих макарон, Торн.
Я провожал ее из бара, чтобы оплатить счет, моя рука вполне уместно лежала на ее спине. Блузка, в которую она была одета, задралась на животе, обнажив участок кожи, который чувствовали мои пальцы. Каждая ее часть была теплой на ощупь, и кончики пальцев впились в ее спину с собственническим чувством, о наличии которого у себя я даже не подозревал, пока парень рядом с нами не начал на нее пялиться.
Воспоминания немедленно вернули меня в прошлое.
Ведомый алкоголем и всего часом сна, я совершил неловкую последнюю попытку поговорить с ней в местной закусочной. Я должен был объяснить причину. Даже если она не будет слушать, я все еще нуждался в признании.
— Эвери! — лысый накаченный парень, которого я не знал, держал ее за руки и прижимал к себе. Его рот накрыл ее до того, как я успел обозначить свое присутствие, и затем его руки опустились на ее задницу, скользнув за край рубашки.
Ревность захлестнула меня.
Хотя я и не имел на это права.
Вообще.
Я сжал кулаки и стиснул зубы, когда девушка справа от меня подмигнула и поманила пальцем.
Я пошел к ней.
Я хотел отвернуться в ту минуту, когда понял, что она пьяна и хочет чего-то больше, чем просто вежливый разговор.
Она поцеловала меня прежде, чем я осознал, что происходит.
Мне это не просто понравилось.
Я полюбил это.
Прилив адреналина.
Чувство поцелуя незнакомки спустя несколько дней после разрыва помолвки, обещаний длиною в жизнь, которые никогда не были бы правильными.
Это было захватывающе.
Дико.
А что лучше всего?
Не было шанса, что я кому-то сделаю больно или кто-то ранит меня. Именно в то мгновение я понял, что я не тот парень, который верен — я был парнем… который изменяет.
Вздохнув, я отогнал воспоминания.
Моя рука двинулась вверх и накрыла ее плечи, прижимая ее тело к себе, пока свободной рукой доставал кошелек.
— Я не пятница, — произнесла она себе под нос. — Нет надобности метить территорию.
— Я лишь… защищаю тебя, — я пожал плечами. — Поверь мне. Я прекрасно понимаю, что за попытку соблазнить ты можешь меня ударить.
— А если бы не было угрозы получить телесные повреждения? — она остановилась, невинно хлопая ресницами. — Что тогда?
— Зачем ты хочешь знать?
— Нездоровое любопытство?
— Да, — я поежился. — Я прогоню свой понедельник — она не сравнится с тобой.
Эвери смахнула воображаемую слезу.
— Боже, ты такой классный.
— Семь, — шепнул я ей на ушко, — семь женщин так считают. Большинство мужчин рады иметь хотя бы одну. Подумай об этом сегодня ночью. — Мои губы коснулись ее уха. — Пока ты одна в квартире в своей холодной постели, у меня семь девушек.
— Которых ты обманываешь.
— Не обманываю, когда они в курсе всего, — повторил я снова, подвинув бармену оплату в пятьдесят долларов, и вывел ее из бара.
Как только мы оказались на улице, я попросил парковщика вызвать для нее такси.
— Я не могу себе позволить…
— Деловая встреча, я оплачу, — перебил я.
— Зачем? — Эвери положила руки на бедра, ее зеленые глаза широко раскрылись. — Зачем ты это делаешь?
Никто никогда не спрашивал меня об этом. Возможно, потому что никому не было до этого дела.